Очередь возле двери ко мне сочувствия не проявила и в кабинет не пропустила, так что я отправилась обратно, ничего не добившись, да еще и лишившись последних денег и всей косметики.

Федя был дома, но в коридор не вышел, чему я была только рада. Я напилась крепкого чаю с бубликами, как раз успела до того, как свет выключили.

После чая снова нахлынула тоска, но если вы думаете, что я легла на диван, захлебываясь от рыданий, то глубоко ошибаетесь. Мы с моей матерью похожи только в одном – мы никогда не плачем. Ни от боли, ни от обиды, ни от тоски. И в детстве я тоже не плакала. Наверно, у нас просто нет слезных желез.

И вот я проснулась сегодня утром в чужой комнате, без работы, без денег, без необходимых вещей и без надежды это все получить в ближайшем будущем, и лежу, перебирая в памяти эпитеты, которыми можно наградить такую дуру, как я.

Сквозь неплотно задернутую занавеску мне виден далекий край неба. Судя по всему, солнца сегодня не будет, небо серое и унылое. Может, вам интересно, отчего я валяюсь на диване вместо того, чтобы срочно искать работу? Отвечу.

Институт в свое время я закончила, но образование не имеет к моей профессии никакого отношения. Работала я на телевидении ассистентом режиссера на шоу «Выбери меня!». Это когда мужчины и женщины выбирают себе пару из шести претендентов, а психолог и дама из брачного агентства рассказывают телезрителям, правильный ли они сделали выбор. На самом деле шоу, конечно, постановочное, вот за это я и отвечала. Работенка та еще, если какие-то накладки, то все шишки валятся на меня, если же передача прошла гладко, то про меня и не вспомнят. Платили, однако, неплохо, и с режиссером у меня были отношения нормальные.

До тех пор, пока я не сообщила, что увольняюсь и уезжаю в Штаты. Разумеется, я никого не посвящала в свои планы до самого конца, и уволилась, когда была уже продана квартира и куплены билеты на самолет. И конечно, режиссер дико разозлился, потому что в процессе работы брать в шоу нового человека очень неудобно. Он орал, что я должна была предупредить его заранее или вообще не увольняться до окончания шоу. Я не удержалась и высказалась в том смысле, что, может, шоу еще десять лет будет идти, что ж мне, так и ждать у моря погоды?

Как выяснилось, это я сказала зря, потому что секретарша начальника Вика сообщила мне в тот же день приватно, что шоу наше висит на волоске и вряд ли протянет до лета. Режиссер и так нервничает, а тут еще я уволилась. Тогда я только пожала плечами и спокойно выслушала его прощальные слова о том, что на нашем канале мне больше не работать, уж он за этим проследит. Не то что ассистентом режиссера в приличное шоу, девчонкой на побегушках не возьмут, кофе гостям подавать не доверят, буду проситься полы мести на телестудии – и то не примут! Да ради бога, хмыкнула я и закрыла за собой двери канала.

Так что сейчас туда нечего и соваться, все только позлорадствуют. Нужно сунуться на другие каналы, поискать по дальним знакомым. Но сейчас не хотелось вылезать из-под одеяла, потому что в комнате было прохладно.

Я лениво вспоминала, куда могла подеваться записная книжка с телефонами, и в это время раздался звонок.

Этот звонок так неожиданно вторгся в мои невеселые мысли, что в первый момент я растерялась и не поняла, что происходит. Я запахнула халат и выползла в коридор. В коридоре не было ни души, а холод стоял, как на Северном полюсе. Изо рта вырывалось белесое облачко дыхания.

В дверь продолжали звонить, а потом начали стучать.

Я добрела до двери и тусклым, несчастным голосом спросила: