Да, меня покорили люди на фотографиях. Они внушили мне большое доверие, мне стало тепло, когда я смотрела на них. В тот момент я очень сильно захотела, чтобы Лео был похож на них, чтобы они передали ему свою силу и мудрость. Однако знакомство с его родителями спустило меня на землю.

До этого я пару раз мельком видела его отца. В моем представлении остался образ высокого статного мужчины средних лет. В целом благородный образ настоящего французского буржуа. Таким я его представляла. Но после официального знакомства мое мнение изменилось.

Меня потрясло его сходство с Лео. Черты лица, взгляд, что-то в изгибе губ. Нет, Лео, конечно, не был его копией, но схожесть черт была налицо. И если в случае с прадедом на фото я была только рада фамильному сходству, то в этом случае я не испытала ничего подобного. Скорее, я была немного потрясена. Я не могла этого объяснить тогда – это сейчас я знаю много чего, что могло бы пролить свет на эту загадку. Возможно, Марэ-старший мне просто не понравился с первого взгляда. Нет, не внешне – он был очень симпатичным мужчиной для своего возраста, с любой точки зрения. Он производил впечатление интеллигентности, надежности, важности. Но было что-то в его лице, что отталкивало меня. Я не могла понять, как это возможно. Он же отец Лео, моего Лео, человека, с которым я собираюсь связать свою жизнь. Он похож на него, так же как и прадед на черно-белом фото, и дед в военной форме армии Сопротивления, и другие, в чьих жилах течет кровь Марэ… Но от этого красивого седовласого человека почему-то веяло холодом. Он улыбался, любезно разговаривая со мной, но у меня по телу бежали мурашки, хотя я не замерзла. Я хорошо помню тот день и то ощущение, которое очень часто вспоминала впоследствии.

Его мать произвела на меня совсем другое впечатление. Она была примерно одних лет с мужем, и на первый взгляд это была идеальная пара. Но только на первый… Со мной она была немногословна, и я поняла, что она всегда такая. Ее лицо не выражало почти никаких эмоций. Она вяло пожала мне руку, которая была холодной как лед. Еще холоднее моей. В глазах не было ни радостного блеска, ни печали. Если бы не обстоятельства нашей встречи, я бы решила, что женщина пребывает в трансе. И только случайно поймав ее взгляд, мимолетно брошенный на мужа, когда тот что-то говорил, я уловила в нем затравленное выражение. Я вспомнила слова Лео, что его мать всегда была под каблуком у отца. В это было несложно поверить. Как и в то, что отношения сына и родителей – особенно Лео и отца – оставляли желать много лучшего. Мне стало как-то не по себе, оттого что я поняла это при первой же встрече. Они – все трое – даже не пытались скрывать натянутость. Отец был явно чем-то недоволен, мать нервничала. В воздухе чувствовалось электричество. По своей натуре миротворец, я хотела было сказать что-то для того, чтобы хоть немного разрядить атмосферу, но что-то остановило меня (я надеюсь, здравый смысл), и тогда я решила для себя раз и навсегда: никогда не лезть в их дела. Их проблемы, какими бы они ни были, меня не касаются.

Постепенно я познакомилась и с другими членами семьи Марэ, но сейчас подробный рассказ о каждом из них не имеет смысла. И если честно, я не могу похвастаться тем, что запомнила их всех поименно. Могу только сказать, что их было очень много – родственников, съехавшихся из разных концов Франции на праздник Пасхи. Лео рассказывал мне, что они все съезжаются так два раза в год – на Рождество и на Пасху. Это была традиция, которую нельзя нарушать. Я не знаю, из каких побуждений они строго придерживались ее, наверно, они просто не могли оскорбить мать Лео…