- В рот надо брать кое-что другое, если действительно хочешь извиниться, - в уголке губ этого засранца притаилась улыбка. Айсберг на меня не злится.

- Пошёл ты! – с легкой улыбкой аккуратно ударила его кулаком по плечу. – У тебя влажные салфетки есть? Хочу стереть этот макияж, а-то меня в общагу не пустят с таким лицом.

- В пакете на заднем твои выстиранные тряпки. Наверное, еще мокрые. Возьми их, - бросил он пренебрежительно.

- А ты только со мной такой говнюк или ты, в принципе, женоненавистник?

- С чего ты взяла, что я женоненавистник?

- С первого взгляда. Ты же еще, не зная меня, уже с первой секунды начал питать ко мне неподдельное отвращение. В чем дело? У тебя какие-то проблемы с противоположным полом?

- Никаких, - самоуверенно ответил парень. – Просто на дух не переношу малолеток, подобных тебе.

- Это каких таких «подобных мне»? Можно поподробнее? – чтобы лучше его слышать и видеть, я вся подобралась на сиденье и развернулась к нему. – Рассказывай. Что заткнулся? За слова отвечать ссыкатно?

- А у тебя есть, чем мне пригрозить? – глянул Артем на меня скептически и с насмешкой.

- А ты сомневаешься? – не осталась я в долгу.

Разговариваю, блин, как мои братья. С кем поведешься…

- Как бы тебе помягче… - сказал парень и сделал вид, будто и правда собирается что-то для меня смягчать. - Ты и подобные тебе – тупые куклы, - смягчил так смягчил! – В чём ты пришла на то свидание в кафешку?

- Как ты уже сказал, в декольте до клитора.

- Именно, - кивнул Артём. – Вы же все, малолетки, выглядите так, будто выпали из мамкиного шкафа. Эта косметика, платья, туфли… Выставляете все, как на витрине, а в башке пусто. Я уж молчу о том, какая хуйня просыпается поутру без косметики. Вы какого-то хрена решили, что нам достаточно смазливой картинки, и клали на то, что башка не только для прически, а рот не только для помады. Ты можешь быть тупой, но выгляди хотя бы на свой возраст.

Чё?!

- У тебя какая-то психологическая травма, связанная с малолеткой, которая утром тебя напугала, проснувшись без косметики? И платье у меня, кстати, было приличное. Я, вообще, люблю платья и туфли. Ясно? Вот поживешь с двумя братьями, подонашиваешь за ними шмотки, и я посмотрю, как ты запоёшь. И, вообще, что это за предвзятое отношение к девушкам моложе двадцати? Ты сам-то принц, что ли? Платье и макияж ему не понравились… - скрестив руки на груди, я отвернулась к окну. – Просто скажи, что в твоём вкусе милфы, и иди в задницу.

- Твою мать… - шумно выдохнул Артём. – Ну, вот пришла ты на свидание, села напротив меня, а дальше что? А дальше – сигнал потерян. Перекати-поле. Сверчки… Ты села и смотрела мне в рот тупыми глазами, ожидая, когда разговаривать и задавать темы начну я. Когда холоп начнёт развлекать принцессу.

- Тебя когда-нибудь душили пальцами ног? – поинтересовалась я. – Просто, у меня одна рука болит. Ногами удобнее будет. И, к тому же, ты принял меня за попрошайку и проститутку. Как выяснилось…

- За плохую проститутку.

- Что?!

- Нет, что ли? – усмехнулся парень, мельком глянув на меня. – Ты, получается, даже на бургер не смогла передернуть. И уже определись, чем ты недовольна: тем, что я принял тебя за проститутку, или тем, что за плохую проститутку?

- Господи, - вздохнула я и, прикрыв глаза, уткнулась лбом в прохладное стекло. - А кому-то сейчас достается прекрасный Серкан Болат.

Я не стала скромничать. Потому что… пошёл он в задницу!

Будь он приятным парнем, я бы сделала бы вид, что мне совсем несложно дотащить пакеты и контейнеры от какой-нибудь остановки до общаги. Да я бы даже наплевала на то, что я на каблуках и с раненной рукой и ногой. Вплыла бы в общагу аки прекрасный лебедь, чтобы он смотрел мне вслед и слюни пускал.