– Говори за себя, – гордо произнесла девушка, – я всегда опережала тебя на шаг.

– Так-так, и теперь ты работаешь… напомни?

Бланш закатила глаза.

– В конторе мистера…? – Чоко с наигранной учтивостью наклонил голову.

– Ох, не надо! Я люблю свою работу, отстань. Тем более я вернулась в город всего год назад, и сразу такая должность! Это удача.

Чоко, внимательно ее выслушав, улыбнулся и откинулся на спинку стула. Бланш всегда бесила эта улыбка, столь удачно скрывающая его мысли.

– В университете я все равно училась лучше тебя. К счастью, уехав, ты перестал мозолить мне глаза, и я могла спокойно наслаждаться своим лидерством.

– Мисс, победа путем устранения соперников – это не победа. Вас что, не научила миссис Спринкл?

– Ты не меняешься.

– Как и ты, – бросил он.

– Это точно, – покачала головой старушка, наблюдая за их перепалкой.

Вечер пролетел незаметно. Когда они вышли на улицу, все вокруг было залито желтым светом фонарей.

– Тебе же в эту сторону? – осторожно спросила Бланш.

– Нет, вообще-то мне в другую… Значит, ты работаешь у мистера Брука. Я слышал, что он противный тип.

Они медленно двинулись по тротуару.

– Так и есть. Но некоторым из нашего отдела он нравится. Он богат, успешен. И кто-то даже считает, что красив.

– Ну да, конечно, – процедил Чоко, – как и миссис Джинджер.

Бланш не смогла удержаться от смеха. Природа обделила эту женщину внешней красотой, однако намного хуже этого был ее несносный характер и любовь к власти. Они замолчали. Впервые Бланш поняла, что она не хочет сейчас идти домой одна. В голове вертелись мысли о том, как часто те, кого мы знаем уже давно, вызывают в нас чувство родственной привязанности, и начинает казаться, что мы знали их всегда. И еще у нее почему-то не было желания сказать ему сейчас изощренную колкость, подобно тем, что она отпускала в сторону вечно ходящего вокруг нее Куки.

– Что ж, мне нужно идти в обратную сторону, я и так с тобой прошагал слишком далеко. До встречи!

Развернувшись, он вскоре скрылся в одном из переулков. Бланш посмотрела ему вслед и направилась домой. С каждым шагом холод чувствовался все сильнее. Навстречу прошла пара хулиганов крекеров, что-то громко выкрикивая, и ей пришлось спрыгнуть с тротуара в сугроб, чтобы не столкнуться с ними и не обратить на себя лишнее внимание. «Плата за свободу», – мелькнуло у нее в голове, пока она вытряхивала стружку из ботинок. А страх снова залез на свое законное место где-то внутри и сопровождал ее до тех пор, пока она не захлопнула дверь квартиры. Этим вечером она села на диван и включила музыку, что делала крайне редко. Сироп радостно фыркал, будучи в восторге от того, что ему разрешили запрыгнуть рядом, и ел шарики сахара с ее рук. Бланш слушала заполнившую комнату тихую мелодию, а мысли ее были устремлены вглубь лет, к ее детству и родному дому.

Прошла еще неделя. Бланш сидела на рабочем месте и разбирала бумаги, как вдруг почувствовала, что на спинку ее стула опустилась чья-то рука. Этой привычкой тихо и бесшумно подходить ко всем со спины мог похвастать только один ее коллега, а вернее, начальник. Уже такое привычное и неприятное чувство страха расползлось в груди и холодными щупальцами начало колоть в пальцах. Она развернулась к мистеру Бруку и привстала.

– Чем могу помочь? – максимально сдержанно спросила Бланш.

– Поздравляю вас! Вы отправляетесь в командировку, – сказал ей Брук, презрительно хмыкнув и кинув на стол конверт.

В этот раз колкостей не последовало, потому что к нему подбежала одна из сотрудниц – курабье Джози, и, еще раз бросив недовольный взгляд на холодно державшуюся Бланш, он повернулся к коллеге и, притворно вежливо беседуя, повел ее в кабинет. Бланш села на место, вскрыла конверт, и вздох вырвался у нее из груди.