А потом, спустя несколько часов, когда я уже и забыл о проведенных с чужим ребенком минутах, из дома раздался истошный вопль Роминой жены.

Да, деятельная Поля собрала всех светлячков, которых только смогла найти в траве у дома, в таблетницу и выпустила в доме, приведя в ужас мать. Ох, как ей тогда влетело. И я уже собирался было вмешаться и извиниться, но маленькая хулиганка, увидев, как я направляюсь в дом, округлила глаза и приложила палец к губам.

Секрет.

Маленький секрет в крошечной коробочке.

Вот так я впервые увидел Полину.

А потом – уже на похоронах. Повзрослевшую, превратившуюся из взлохмаченной девчушки в красивую грустную девушку. До умопомрачения красивую. Она, кажется, даже не осознавала своей красоты, но это я понял много позже.

И если сначала я просто хотел помочь, как старый друг семьи, то увидев ее, кутающуюся в тонкий плащ, понял, что хочу ее рядом. Может, не навсегда, на пару лет, на короткий срок обладания.

Я давно дал зарок не связываться с браком и семьей, не бередить старые раны. Но имел ведь я право хотя бы на иллюзию. Как те светлячки, которых выпустили из коробочки, чтобы тут же уничтожить на полу.

Нет, наш секс не был случайностью. Я знал, что однажды Полина окажется в моей постели. Знал, что однажды фиктивный брак превратится в роман и так же хорошо знал, что он неизбежно закончится. Полина получит опыт, деньги, путевку в жизнь. Я – несколько лет хорошего секса с девушкой, которая завладела моими мыслями в тот же момент, когда я вновь ее увидел. Все были в плюсе.

Если бы не одна-единственная ночь.

Я даже с трудом ее помню, потому что напился.

Мы неплохо ладили. Даже, я бы сказал, сдружились. Летали по миру – когда позволяла работа. Ужинали в ресторанчиках. Вечерами болтали в саду. Полина определенно видела во мне не столько мужчину, сколько опекуна, но нам было хорошо вместе, и я почти отказался от плана ее трахнуть. Если бы не та проклятая ночь.

Даже не помню, с чего все началось. Мы ходили на какую-то вечеринку. Выпили. Гуляли по набережной, пока водитель ездил за очередной бутылкой вина. Вернулись домой – и я впервые ее поцеловал.

Проснувшись утром, я обнаружил на соседней подушке Полину и рассмеялся. Из опекуна я превратился в любовника.

– Что смешного? – спросила она.

– Просто не думал, что озвученных принципов хватит всего на год.

На тумбочке валялась открытая пачка презервативов, и я окончательно успокоился, жалея лишь о том, что воспоминания о сексе с женой пробиваются сквозь туман опьянения.

Потом я улетел в командировку, а по возвращении Полина призналась, что беременна.

– Я была у врача. ХГЧ зашкаливает. Это гормон…

– Я знаю, – оборвал ее. – Мы же предохранялись.

– Я не помню… не уверена…

И вот тогда до меня дошло пересчитать резинки в открытой пачке. Но было поздно.

– Запишу тебя к врачу, – бросил я, и самому стало тошно от льда в голосе.

– Я уже была, следующий скрининг…

– Ты сделаешь аборт.

Вот тогда из любовника я окончательно стал монстром.

Закономерный финал.

***

Уснуть в эту ночь так и не удается. Алкоголь пробуждает воспоминания из далекого прошлого. Как я впервые оказался в армии, как вопреки стереотипам подружился с командиром. Как он спас мне жизнь. Как он честно и грубо сказал «нахер тебе армия, Кирюх, это не твоя история и не твое призвание, иди и ищи свое дело, поверь человеку, который носит погоны по призванию, а не из-за льгот и статуса», и я, всецело доверяя старшему другу, отказался подписывать контракт.

Потом Рома женился, мотался с семьей по военным городкам, ездил в горячие точки. Когда я уехал в штаты, мы почти потеряли связь. Рома дослужился до высоких званий, и общение с западными друзьями могло добавить ему проблем. Лишь когда здоровье вынудило его уйти из армии, в редкие отпуска я проведывал старого друга. Все реже и реже, до тех пор, пока вместо очередного «надо бы списаться с Ромой, позвать побухать», не услышал «Назаров с женой погибли».