С подъехавшим вскоре на жигулях водителем Петя полез доставать шофера грузовика. Тот оказался вдребезги пьян – ошарашено лупил глаза и бормотал невнятное – и абсолютно невредим. Самое жуткое, с ним в машине находились двое детишек. К счастью, они не пострадали.
Максим, водитель жигулей, здорово помог. Отвез всех в поселение, к счастью не так далеко расположенное. Взял на себя изрядные хлопоты.
С Румянцевым особенного ничего не случилось, кости были целы. Ограничилось ушибами, пусть и порядочными. Назначили двухнедельное лечение, но на третий день Андрей сбежал. Ходить было больно, по большей части лежал в гостинице. Юля носилась с устройством собственности, задок разворотило полностью, с ГАИ. Содействовал все тот же Максим, он часто заезжал в гостиницу, они с Юлей продолжительно отлучались, чем до крайности изводили Петю: «Четыре часа в гаи, за это время я и родить могу».
«Чтоб вы пропали с вашими любовями», – раздражался Андрей. Нелепая бездеятельность и тягость для окружающих угнетала. Еще через неделю улетели восвояси. Машину пока пристроил Максим.
Увидев раненого, Светлана даже встревожиться не затруднилась.
– Мне сон приснился, – вожделенно объявила она, выслушав предварительный отчет. – Но там тебя до смерти калечат. Надо же!
«Виноват», – негодовал Андрей, и Светлана удивлялась:
– Цел же! Что еще?!
Пошли тухлые, последовательные будни. Нога беспощадно болела, но Андрей долго не шел в больницу, томимый великим нежеланием попасть в стационар. Когда приспичило и все-таки решился, врач, пожилой, похожий на замерзшего воробья еврей, зловеще намекнул:
– Нерв перебит.
Можно ли его восстановить или заменить, не сообщил.
Впрочем, на капитальное лечение в больнице не настаивали. Назначили терпимые процедуры. Но посещение стоянки, тем более частое, само собой исключалось. Андрей почувствовал знакомый привкус хандры.
Помимо того, Петя окончательно потерял голову и ничего кроме «сказки» перед собой не видел. Он начал тратить несусветные суммы (укатил, к примеру, с Юлей на неделю в Сочи), принялся обедать в ресторанах. И без того утлая казна опустела. На выволочки Андрея Петька испуганно хлопал глазами и просил ссуды под какие-то гротесковые гарантии.
Уж нечем стало платить сторожам, молодые ребята ушли. Наняли каких-то забубенных стариков, которые, увидев невнимание со стороны хозяев, попросту опускали плату с клиентов в свой карман. Налоги платить стало нечем. Когда Андрей несколько оправился и попытался что-то восстановить, процесс оказался необратимым.
Петька и вовсе на дело махнул рукой. Их отношения с Юлей достигли вулканической стадии. Он игнорировал жену, двоих своих детей, и вообще, возникли разговоры об отъезде насовсем в Подмосковье, там жила близкая Юлина родня. Вроде бы не юноши и достаточно потрогали друг друга, но непременно, как только добирались до постели, перенести в повседневную жизнь их мог не иначе вселенский катаклизм. Он и явился однажды в лице летчика, мужа Юлии. Тот неожиданно нагрянул в отпуск и, не найдя никого дома, послушал сердце, указавшее на Румянцевых.
Как раз в этот период третий день гуляли у Андрея – родители уехали к родственникам – Петя с Юлей обнаружили свободную постель.
Зайдя в коридор и увидев одежду жены, Николай, надо думать, вознамерился произвести сюрприз, с лукавой миной, соответственно, прошел мимо оцепеневшей Светланы в комнату (Андрея в ту пору дома не было). Здесь мина исчезла.
Можно, вообще говоря, представить самочувствие человека, который благонамеренно везет домой кучу тревожных вещей, наконец, доставляет себя, в результате застает жену в окончательном неглиже, в тесноте с посторонним гражданином. Произошла забавная, молчаливая драка. Петя и летчик стиснулись в объятиях и норовили по причине занятости рук укусить друг друга. От чрезмерности попыток оба свалились и, все так же обнимаясь, продолжили поползновения лежа. Летчик оказался удачливее, цапнул Петю за бровь, добившись обильной крови. Сам же, заметим, в ней измазался. Петька сосредоточенно ловил нос Николая, но мужик попался тренированный.