И правда, почти облетевшие тополя и клёны мрачно качали ветвями. Сквозь них проглядывало грязно-серое небо, низкое, будто крышка, накрывающая Зимнеградск. Воздух был влажным и холодным – дышать им казалось пыткой. Полина ненавидела эти улицы, эти дома, эту вечную сырость, пробирающуюся под кожу и заставляющую чувствовать себя грязной.

Она мечтала о тёплых странах, где всегда солнце, где можно носить лёгкие платья и не думать о складках на теле.

– Клянусь, после школы я сваливаю отсюда, – заявила Полина. – Буду тусоваться в Милане или Барселоне, встречаться с горячими итальянцами и ходить на настоящие показы, а не на жалкие школьные дискотеки.

Она представляла себя на побережье: загорелая, в белом платье, с бокалом в руке, среди красивых и успешных людей. Море, пальмы, яхты – и ни намёка на прошлое.

Девочки неуверенно кивнули, не понимая, но боясь признаться. Они не видели жизни за пределами Зимнеградска. Город душил, но давал ложное чувство безопасности – как клетка: есть колесо, поилка, опилки. Всё для выживания, но не для жизни. Разве что Катя разок путешествовала в Турцию, но это не в счёт.

– Любишь загорелых парней с кубиками? – подколола Лиза. – Надоели наши прыщавые придурки?

Подруги захихикали, но как-то неуверенно. Полина знала, что Даше нравился Дима из одиннадцатого «А». Да и Лиза поглядывала на старшеклассников, но её стандарты были выше.

– Кстати, о парнях, – Полина понизила голос. – Как думаете, ради кого я сегодня прогуляю танцы?

Три пары глаз впились в неё. Она выдержала паузу, наслаждаясь их нетерпением.

– Мы идём гулять с Ларинским, – наконец выдала она, следя за реакцией.

Лиза аж приоткрыла рот, Даша замерла, а Катя удивлённо заморгала.

– С Ларинским? – Лиза округлила глаза. – Ты серьёзно?

– Ну да, – Полина пожала плечами, изображая небрежность. – Он сам предложил. Сказал, что я ему нравлюсь.

– Правда? Ты же жаловалась, что он сливается, – недоверчиво посмотрела Даша.

– Это была часть игры, – отмахнулась Полина. – Он просто козлился. На самом деле мы переписываемся, и он сам позвал меня в парк.

Это была ложь. Роман никогда не писал ей первым. Единственное, что она о нём знала – он, как и она, раньше жил в Питере. Но о прошлом он говорил мало.

Сегодня она сама подошла к нему на перемене и предложила встретиться. Заявила, что нужно обсудить что-то важное и непубличное. И, конечно, лучезарно улыбнулась. Он подумал, но, заинтригованный, согласился.

– Он сам написал? – Даша не сдавалась. – Ты же говорила, что он не пишет первым.

– Боже, Даша, ты как следователь! – Полина закатила глаза. – Да, написал. Окей? Сказал, что ему нравятся мои посты, и позвал погулять.

В глазах подруг мелькнула зависть. Это радовало, но одновременно оставляло пустоту. Полина наслаждалась их завистью, но также мечтала, чтобы кто-то знал правду: Роман Ларинский не писал ей, не звал на свидания, в школе общался с ней вяло. Но она не сдавалась. Рано или поздно он будет её – просто потому, что она так решила.

– Ну, девчонки, мне сюда, – она остановилась у своего подъезда обычной девятиэтажки с облупившейся штукатуркой и тяжёлой металлической дверью. – Надо подготовиться. Не ждите меня на танцах.

– Наденешь что-то сексуальное? – подмигнула Лиза.

– Возможно, – Полина загадочно улыбнулась. – Но не слишком. Должна оставаться интрига.

– А нам потом всё расскажешь? – Лиза смотрела на неё горящими глазами.

– Может быть… Посмотрим.

Даша фыркнула, закутываясь в спортивную зелёную куртку. Её тёмные волосы были собраны в небрежный хвост, а на лице – минимум макияжа. Даша всегда отмахивалась от разговоров о собственной внешности, но Полина знала всю правду: та украдкой разглядывала себя в зеркале, когда думала, что никто не видит.