Обе дамы опешили и уставились на нее. По выражению лица миссис Харпер Джен поняла, что сейчас услышит отказ, но миссис Роджерс опередила подругу:

– Вы серьезно? Это было бы замечательно! – на лице ее читалось явное облегчение. – Но явится человек тридцать, не меньше. Ваш муж не будет против?

Миссис Харпер сурово поджала губы и осуждающе смотрела на миссис Роджерс. Джен подумала, что в эту самую минуту она наверняка под столом пихает подругу ногой или другим способом дает понять, что принять предложение психопатки – чистое самоубийство. Но по радостному щебетанию миссис Роджерс поняла, что их двое против одного.

– Нет, мой муж будет очень рад! – лучезарно улыбнулась Джен.

Домой летела окрыленная. Это начало новой жизни! У нее появятся приятельницы, стеклянная стена между ней и остальными, наконец, рухнет! Надо просто сделать все идеально, и тогда она всем покажет, что она – нормальная.

Вечером на кухне кипела работа. Келли в фартучке, а Мейсон с подвязанным полотенцем вместо передника сыпали, наливали, размешивали. Джен руководила маленькими поварятами. Первая партия печенья уже подрумянивалась в духовке. Тед блаженствовал в лучах домашнего уюта. Ароматы корицы, имбиря и шоколада поднимали настроение и напоминали, что до Рождества всего полтора месяца.

Джен выдала детям теплое печенье, налила по стакану молока и усадила их за стол.  Сама подсела к Теду и обняла его.

– Я должна тебе что-то сказать, – Джен почувствовала, как Тед напрягся. – Нет-нет, все хорошо! Я предложила, чтобы школьную родительскую вечеринку провели у нас дома, и организаторы согласились! – она радостно вскочила и закружилась. – Тед, как я рада!

Тед внимательно смотрел на нее, покусывая губы.

– Ты уверена, что это хорошая идея? – наконец, спросил он.

– Конечно! Наконец–то я стану жить нормальной жизнью! Я так хочу показать себя с другой стороны, объяснить, что я обыкновенная, что я давно не больна!

– Но, Джен, не торопишь ли ты события? – начал было Тед. – Ведь еще два дня назад…

Джен отчаянно замотала головой:

– Нет, не напоминай,  ничего не было! Ты сам говоришь, это в прошлом!

– Хорошо, милая, ну–ну, успокойся… – Тед замахал руками. – Если ты рада, то и я рад.

– Ты поможешь мне? – Джен снова села рядом и стала ластиться к мужу.

– Ну конечно, когда это у нас было по-другому? – Тед ласково гладил ее по спине, но не удержался от вздоха.

– Эй, детки, как печенье? – Джен высвободилась из-под руки мужа и подошла к столу. От возбуждения она не могла усидеть на месте и не замечала, что Тед пристально следит за ее настроением.

Келли и Мейсон показали большие пальцы:

– Я хочу есть такое каждый день! – проговорила Келли с набитым ртом.

– И я, – серьезно поддакнул Мейсон.

Джен расхохоталась. В этот момент ей казалось, что черная полоса навсегда осталась позади.

А ночью ей приснился кошмар. Серые липкие щупальца сами собой возникали из лесного тумана, тянулись к ее горлу, облепляли плечи, грудь, бедра, обвивали ее с омерзительным чавканьем. Джен проснулась. Немой крик, застрявший в горле, не давал дышать.

Она встала, стараясь не потревожить Теда: он всегда спал очень чутко. Сейчас она слышала его ровное дыхание – значит, все в порядке. Пошатываясь, на ощупь спустилась вниз в полной темноте, вздрагивая от каждой тени, не понимая до конца, проснулась она или ужасный сон продолжается. В гостиной повернула ручку выключателя, комнату залил яркий теплый свет. Но ощущение кошмара никуда не делось. Джен протерла глаза: пол был засыпан раскрошенным печеньем, на столе орехи и пряности смешались в причудливом узоре, повсюду лежала мельчайшая белая пыль, будто кто-то устроил безумный фейерверк из пакетов с мукой. Джен подошла ближе, потрогала горку разноцветных цукатов, до последнего не веря, что все это происходит наяву. Обломки печенья отвратительно хрустели под босыми ногами.