Рене показалось, что в голосе помощницы слышится удовольствие, словно ей нравится обдумывать такие сплетни. Хотя это и сплетнями не было, наверное. Кион, провозгласивший себя городом прав и свобод, столицей наук и искусств, коверкал любые понятия, превращаясь в самый грязный и лицемерный мирок.

– Дальше, – поторопила Рена.

Мика снова метнула на нее взгляд, полный ненависти, и продолжила:

– Затем дан Адван сделал мазь, которая лечит ожоги, не оставляя рубцов, запатентовал ее, и вот его имя прогремело на весь Кион. Гильдия сразу засуетилась и снова пригласила в свои ряды. Он вернулся, но между ним и научным советом все равно идет война. Им он рассказывает только о мелочах, а настоящие открытия продвигает при поддержке своих покровителей. Это запрещено, но что гильдия сделает? Опять выгонит дана Адвана? Если кто-то увидит, что и без членства в гильдии можно продвигаться, то нужда в ней отпадет. Вот совет всюду и кричит о нем да превозносит как нового бога. Думает, на славу или деньги купится и прибежит под крылышко. Хотя про дана Адвана говорят, это настоящий фанатик – на что угодно пойдет ради работы. Еще говорят, он открыл что-то совершенно новое, что перевернет весь Кион. Но о чем идет речь, никто точно не знает. Даже кто сейчас покровительствует дану Адвану неизвестно. Я слышала, он стал так богат, что теперь сам по себе. Но это вряд ли, конечно.

– Ты говорила, о дане Адване стали часто спрашивать. Кто?

– Да всякие! Ученые с других кафедр интересовались, что это он открыл. Говорят, кто-то проник в наш архив, но слышно об этом не многое. Несколько человек из Цая все терлись у башни – я сама их видела, по тому, как они акают, узнала.

– А где сейчас дан Адван?

Мика сжалась и пугливо отвела взгляд.

– Лучше скажи, если что-то знаешь.

Девушка молчала. Рена снова переплела пальцы, усиленно моргая, чтобы увидеть золотые нити, опутывающие весь мир – нити магии, как учили в Светлом ордене, которые отзывались на прикосновения и воплощали желаемое.

Вскрикнув, Мика прижала руки к лицу.

– Я же сказала, со мной лучше делиться информацией. Я все равно получу то, что мне нужно.

– Ага, кроме одного человека! – злобно прошипела Мика и затараторила. – Дан Адван в Норте вроде бы. Я слышала, как он разговаривал с даном Кирьяном перед отъездом. Но не знаю я, когда он вернется, или, может, куда еще уехал! Он хотел посетить своего дядю, а как надолго ехал к нему, не знаю, понятно? Я все сказала, все!

Рена медленно кивнула. Норт, значит. Она знала Найдера: оша не станет ждать, он захочет сразу поехать на север, чтобы опередить других. В чужом городе у Лаэрта Адвана было меньше сторонников, а значит, меньше защиты, и больше шансов у них. Но снова видеть те мостовые, мощеные одинаковым серым камнем, холодные воды Лнорты, делящей город на две части, бесконечные ряды фабрик и заводов, Рена никак не хотела. Но это было нужно Разу и даже Найдеру.

– Спасибо за помощь, Мика, – девушка расслабила руку, и помощница, блаженно вздохнув, уставилась на ладони счастливым взглядом. – Найдер пришлет чек на пять тысяч линиров.

Рена схватила перчатки со стола и повернулась к дверям. Вслед послышалось:

– Ты… Ты… – слова звучали одновременно озлобленно и беспомощно. – Чертов свет!

Рена обернулась на Мику, и ей стало гадко от самой себя, затем быстро зашагала к выходу.

А может, эта самая психология – наука вовсе не об эгоизме? Может, в словах помощницы была правда? Ведь ради Раза Рена так легко нарушала обещания, данные собственной совести – одно-единственное осталось всего. Так что это, и правда та самая зависимость? Рена знала, что задает себе правильные вопросы, но ответы почему-то снова и снова находились не те.