– Тебя как зовут?

– Ника, – доставая ручку и тетрадь, с любопытством рассматривая необычную прическу соседки по парте, проронила новенькая.

– Я Лора, – радостно представилась девушка, показывая на круглый самодельный значок со своим именем, висевший на груди. – У тебя что, мать училка?

– Она старшая пионервожатая, но, может быть, будет вести еще и этику.

– И жить вы будете в учительском доме?

– Да, – односложно ответила Ника.

– Надеюсь, не в квартире библиотекарши? – зрачки Лоры расширились, как будто она вспомнила что-то жуткое.

– Именно в ней, а что такого? – насторожилась Ника.

– Про эту квартиру разное говорят, – начала шептать Лора, но закончить фразу не успела, потому что ее окликнул учитель:

– Lora, magister dicit! («Учитель говорит!»)

– Он говорит с вами на латыни? – поинтересовалась Ника.

– Да, Тимыч увлекается античной историей.

– Тимыч?

Лора глазами показала на учителя истории и, наклонившись к уху новенькой, прошептала:

– Тимофей Михайлович, наш классный руководитель, пижон и слегка с приветом. Думаю, дома по ночам он обматывается в простыни как в тогу и мнит себя Александром Македонским.

Девочки прыснули со смеху, а историк снова укоризненно посмотрел в их сторону. Он начал урок Мира с разговоров о важности истории: – Scientia vinces, – заявил он, – наукой победишь. История – это не просто забавные факты из прошлого, а истинная царица наук, которая позволяет избежать многих ошибок, – объяснял Тимофей Михайлович.

Ника слушала преподавателя рассеянно, ее больше заинтересовал необычно яркий цвет его костюма, явно сшитого на заказ, и плавные движения ухоженных рук, которыми он указывал то на карты, то на гипсовые бюсты античных философов. Достаточно изучив учителя Ника еще раз оглядела соседку по парте и спросила:

– А зачем тебе шарф? На улице двадцать градусов.

– Для кайфа.

Новенькая удивленно подняла брови.

– Ты что, не знаешь, что такое собачий кайф? – поинтересовалась Лора.

Ника промолчала, она не хотела выглядеть в глазах одноклассницы непосвященной, но словосочетание «собачий кайф» произвело на нее жуткое впечатление.

Лора тем временем продолжала:

– Ты не дрейфь, если хочешь влиться в коллектив, тебе нужно усвоить всего несколько правил выживания:

Первое – никогда не называй при одноклассниках пионервожатую – мама.

Второе – ни при каких обстоятельствах не списывай на истории: один раз попадешься – Тимыч этого не забудет.

Третье – никогда не показывай, что чего-то боишься.

И четвертое, самое главное – не переходи дорогу Лоре!

Ника была не из тех, кто любил правила, особенно если их придумал не она сама, но к «заветам Лоры» отнеслась серьезно. Все-таки они сулили ей выживание в этом странном месте, где все было типичным и загадочным одновременно.

Пока Ника пыталась осознать, что сулили ей эта школа и эти правила, ее новоиспеченная соседка по парте неожиданно объявила:

– Мой парень тоже «приходящий» – она расплылась в улыбке, вальяжно откинулась на спинку стула и, метнув взгляд в сторону второй парты у окна, добавила:

– Вон тот черненький, Родя, он тоже живет в учительском доме. Видишь, все время оборачивается, мы целое лето не виделись. Скажу тебе по секрету, с ним кайф куда круче, чем любой другой.

Посвятив новенькую в тайны своих любовных отношений, Лора, вырвала из тетради листок и начала писать Родиону записку, а Ника почувствовала, как от последних слов Лоры ее щеки запылали. Она, конечно, успела возненавидеть нахала Родиона, но то, что он с кем-то мог встречаться, да еще с такой незаурядной девчонкой как Лора, было, по ее мнению, просто возмутительно. Нике почему-то захотелось сказать что-нибудь неприятное довольно улыбающейся соседке, и она, ткнув под партой ее туфлю громоздкой платформой своих босоножек, язвительно спросила: