Надо было срочно смываться, потому как ребята, стоящие за этим фондом, обладали такой информацией, что у Тони даже дух захватило, когда он осознал, куда вляпался. Однако у наркоманов основные мысли и стремления притупляют нормальные для человека чувства, в том числе – страха и самосохранения. Потому-то Тони и украл, не задумываясь, информацию и тут же пустил ее в ход, заработав за четыре дня около ста тысяч евро. Мог бы заработать много больше, но решил, что если не жадничать, то его художества не заметят. Но все же пожадничал: воспользовался базой данных в пятый раз и, похоже, попался. Его программа выдала явную ерунду, подсунутую хозяевами украденной информации, а он, пустив эту «липу» в ход, – засветился.

Вчера Тони с большим трудом смог превратить все свои выигранные в электронных букмекерских конторах деньги в наличные. Кое-что он, конечно, потерял, но зато теперь у него имелся желанный сверток с купюрами – залог его новой жизни. Вот только с немедленным бегством к новой жизни не сложилось. Вернувшись вечером домой Тони на радостях не рассчитал дозу и, усугубив свое состояние алкоголем, провалился в тяжелое забытье, очнулся от которого только утром. Но самым ужасным было то, что он не мог вспомнить, куда он дел сверток с деньгами. Тони трясло от принятого накануне, а заодно и от мысли, что он умудрился потерять деньги в крохотной квартирке; то, что он вчера пришел домой со свертком пятисотенных купюр, он помнил твердо, а вот дальнейшие события – как отрезало.

Почти час потребовался Тони для того, чтобы найти, наконец, деньги, спрятанные в вытяжку над плитой. Еще минут десять он потратил, сидя перед ноутбуком, на покупку билета на поезд, после чего выскочил на улицу, закрыл входную дверь на ключ и быстро зашагал в сторону вокзала Термини.

Тони решил отправиться на север. Более точный маршрут в его больной голове еще не сложился (требовалась очередная доза зелья). Билет он пока купил до Пизы на региональный поезд, идущий через Чивита-веккья, поскольку на скоростной поезд до Милана денег на его карточке не хватило.

Ровно через двадцать минут после отправления следующий до центрального вокзала Пизы поезд остановился у платформы Рома-Сан-Пьетро. Здесь вместо обычной минутной остановки поезд простоял полчаса. За это время в одном из вагонов побывали полицейские, после чего двое мужчин в синих комбинезонах вынесли из поезда на носилках упакованное в черный полиэтиленовый мешок тело.

Примерно в это же время на ступеньках фонтана перед церковью Санта-Мария-Маджоре сидел высоким молодой человек в темной гавайской рубахе и синих зауженных брюках. Скуластое с орлиным носом смуглое лицо мужчины с глубоко посаженными светло-серого цвета глазами, контрастировавшими с черными, тщательно уложенными гелем волосами, казалось сонным. Он лениво потягивал кофе из бумажного стаканчика и, скосив глаза на смартфон, быстро водил по экрану большим пальцем левой руки. Вскоре еле слышный сигнал сообщил молодому человеку о поступившем на телефон сообщении.

Прочитав присланный на телефон адрес, Андреа Бенуччи медленно поднялся со ступеней, окинул взглядом пустынную в этот ранний час площадь и размеренным шагом направился в одну из боковых улочек. Вскоре он уже стоял перед дверью квартиры, откуда пару часов назад уносил ноги Тони. Дверь оказалась не только не запертой, но еще и была немного приоткрыта.

Андреа, внутренне подобравшись, толкнул дверь рукой, сделав одновременно шаг в сторону. За дверью царили тишина и темнота. Андреа осторожно вошел внутрь, подсвечивая себе путь фонариком в телефоне. Быстро осмотрев комнату и открыв дверь в туалет, он убедился, что в квартире никого нет.