– Благодарствую, барин… Я энто… Шшас…

И пропал.

Оставшись один в деревенской избе, я получил возможность спокойно осознать своё необычное положение. В доме, кроме меня, был ещё серый сибирский кот, а во дворе на цепи скучал старый с седыми бровями барбос, который не проявлял ко мне никакого интереса.

В первый день я даже не вспомнил про еду. Чувство голода отсутствовало как таковое. Все свои съестные припасы я сложил в шкаф Сосипатычу. В избе не было зеркала, а мне очень хотелось посмотреть на себя, вернее, осознать, что я – это я, а не мираж и не фантом. Самовар у Сосипатыча давно не знал чистки и покрылся матовым налётом. И я принялся чистить этот самовар, осознавая полный абсурд того, чем я занялся первым делом, оказавшись в прошлом. Чистил я его яростно куском старого войлока, который нашёл без труда за печкой.

За печкой же я обнаружил и несколько соболиных шкурок. Гладя ладонью мягкий и тёплый мех, вспомнил о жене и философски заключил, что время и пространство могут измениться, но наши обещания остаются вечными.

Мне вообще казалось, что всё это неправда, что Сосипатыч, это никакой не Сосипатыч, а обычный житель какой-то глухой деревни или просто артист. Да, артист! И весь этот эксперимент – просто телевизионный проект, шоу. Вот сижу я сейчас в этой избе, драю старинный самовар, а где-то в студии, новосибирской или пусть даже красноярской, сидят режиссёр, всякие ассистенты, технари, и разглядывают меня на мониторах, да ещё, наверное, похохатывают. Конечно, за такое шоу хорошие деньги можно получить…

Я рывком встал с грубой лавки и стал искать видеоглазок, подсматривающий за мной. Искал его минут пять, но, опомнившись, сел и снова взялся усердно за самовар. Когда один бок его зеркально засиял, и я увидел в нём себя, мне стало гораздо легче на душе. Но мысль о нереальности происходящего не покидала меня. Такие самовары я видел во множественном числе в антикварной лавке у Савкина на Нерчинской улице. Самовар меня ничуть не убеждал. Я искал другие подтверждения изменившегося времени. К сожалению, у Сосипатыча в доме не нашлось ни одной газеты, ни одной книги, кроме старенького в затёртой обложке молитвослова, в котором мне не удалось отыскать никаких выходных данных. Правда, вскоре моё любопытство было удовлетворено. В стенном шкафчике я нашёл, что искал: там лежали два коробка спичек «Юпитеръ» фабрики Закса и Пиша, синяя жестяная коробочка с имперским гербом и надписью «Жоржъ Борманъ», красивая пачка «Чайная торговля Спорова». И всё равно я смотрел на эти доказательства, как на музейные экспонаты.

В сущности, любой предмет со временем имеет шанс превратиться в уникальный экспонат музея. Всё, что нас окружает сегодня, уже является артефактом прошлого по отношению к будущему. И вообще, мне нравится фраза Семипядова: «Сегодняшний день завтра станет вчерашним». Она точно отражает триединство времён – прошлого, настоящего и будущего.

Я натирал самовар уже без всякого энтузиазма, а потом и вовсе решил прекратить это глупое занятие. Поставил самовар на полку и развернул надраенной стороной к стене, чтобы у Сосипатыча не возникло вопросов. Сколько же времени? Хотя в кармане сюртука лежал дорогой брегет от «эфэсбэшников», я по привычке достал из-за пазухи свой сотовый телефон и посмотрел время: 13 часов 33 минуты. Вещь из 21 века смотрелась среди сосипатычева хламья фантастически. Сеть, конечно, отсутствовала, а зарядки аккумулятора было вполне предостаточно. Что ж, ещё не поздно пойти в сельскую управу сообщить о своём прибытии.

Одевшись, я вышел из дома и направился в село.