На древних иконах Преображения Господня этот исходящий от Христа свет очень похож на раскрывающийся бутон цветка. Эта символика предощущаемого рая содержится в канонах Иосифа Песнописца, творившего в 9-ом веке. Источник, дарующий жизнь, лилия, роза, звезда, солнце, оливковая ветвь, прекрасный сад, всё это относится к Богородице, всё это мы найдём на древних иконах Неувядаемый Цвет. Неувядаемый Цвет – это и есть изображение рая, как его понимали тогда изографы и богословы. Не случайно на некоторых почитаемых иконах Божией Матери вместе с розами и лилиями изображаются райские деревья, лестница на небо, царские палаты, даже кусочек плащаницы, скрывающий от зрителя нестерпимый для многих свет Истины. Господствующий цвет на иконах красный, свидетельствующий о Воскресении, любви, животворящей энергии. Присутствующий там белый говорит о святости и чистоте. Синий – это само небо, окутывающая рай созерцательная энергия. Синие и вишнёвые одежды Богоматери означают соединение Земного и Небесного мира. Зелёный свет символизирует всё живое, а голубой – чистоту и целомудрие, Приснодевство Богоматери.

Всё это, вместе взятое, свидетельствует и повествует нам о православном рае – таким, каким он видится умозрению православного человека. Но важнейший его знак и символ – это роза. Если нужно выразить одним словом понятие русского рая, то этим словом будет роза.

***

В искусстве народа, в его традиции, выработанной веками, нет ничего наносного, случайного. Надо только научиться понимать его, разгадывать погружённые в его глубину великие символы. Ну, опять же, к примеру, возьмём те же жостовские подносы, выставленные хозяйкой к Великому дню будто напоказ. Куличи, пасхи, а под ними полыхающее пламя роз над чёрной лакированной бездной. Можно подумать, что художник специально взял фоном чёрный цвет, чтобы ещё ярче горели его цветы и розы. Но из Священного Писания мы знаем, что цветы и всякая зелень явились в третий день творения мира, когда ещё не было ни Солнца, ни Луны, ни звёзд, ещё тьма окутывала Землю. Но тот незримый, преображающий душу и всё живое, нетварный свет уже светил, и навстречу этому свету распускались розы и тюльпаны. «Сияние солнца, свет луны», – всё это будет завтра. В четвёртый день творения. Такое вот богословие в красках. А мы пьём чай, крушим за столом кулич и Пасху, невольно припоминая, что вот и ещё прошёл один год, и что кого-то, кто ещё недавно сидел тут вместе с нами, уже нет на этом свете. Но мы верим, что он теперь насельник иных мест, обильных и злачных. И как тут не припомнить слова из книги Иова: «Человек, рождённый женою, краткодневен и пресыщен печалями: как цветок, он выходит и опадает.» Всё правильно, не поспоришь. Но, как говорили мудрые, увенчаемся цветами роз прежде, чем они увяли… Современному человеку кажется, что чудеса этого мира давно прошли, что они были когда-то, когда святые пророки имели дерзновение двигать горами. Икона Божией Матери Неувядаемый Цвет тоже воспринимается как рассказ, как свидетельство о давно случившемся чуде. Если покопаться в литературе, то узнаем: чудо это случилось очень давно, где-то на далёком греческом острове в Ионии. Там увядшие, засохшие лилии, простоявшие несколько месяцев без воды перед иконой Божией Матери, вновь неожиданно зацвели… Но мы, по крайней мере, большинство из нас, и не ведаем, что чудо это происходит там и сегодня, и что цветы, сорванные и поставленные на Благовещение перед чудотворным образом Богоматери, уже совершенно засохшие, без всякой воды снова начинают распускаются и зацветать каждый год на Преображение Господне. Так и живём не замечая, что «Доселе в резвости беспечной Брели по розам дни мои…» Это Пушкин когда-то сказал.