– А ты не боишься откинуть коньки с перепою? – поинтересовался кто-то ещё.

– Не боюсь! – отмахнулся невероятный станочник: – Как-то раз, среди ночи, мне послышался удивительный голос. Он мне сказал, что я умру не от водки.

В это время, в бытовку влетел взволнованный инженер по технике безопасности цеха. Ему сообщили о происшествии на производстве, и он прибежал выяснять, всё ли в порядке с людьми?

Разговоры тотчас закончились, и все разошлись по рабочим местам.

Прошло около года и много пьющий, станочник почувствовал лёгкие боли в области сердца. Он прислушался к своему самочувствию и благоразумно решил: – «Нужно сделать небольшой перерыв».

После чего, прекратил потреблять водку в течение дня, а корвалол по утрам. Дня через три, он, после смены, вышел из проходной предприятия. Мужчина сел в нужный троллейбус, проехал две остановки, и упал замертво на пол.

Благодаря пропуску, что обнаружили в кармане рабочего, его тотчас опознали. Сначала беднягу отвезли на завод. Ну, а потом, в местный морг, где сделали вскрытие.

Дежурный патологоанатом, внимательно осмотрел внутренности и тело покойного и сделал неутешительный вывод: – Слишком резко он завязал со спиртным! Вот организм и не выдержал такого насилия.

В раннем детстве, я часто ездил к своей родной бабушке по линии мамы. Она вместе с дедушкой и моими младшими тётками, жила в селе Новоголовка, что находилось на юге СССР.

Село состояло из нескольких огромных частей, разбросанных возле центральной усадьбы колхоза. С давних времён, отделения сельхозпредприятия все называли не иначе, как «улицами». Хотя они отстояли одно от другого, на пять и более вёрст.

Там обитали люди разных национальностей: азербайджанцы, армяне и русские. Причём, все вперемежку. Тогда не было тех ужасных делений, как в настоящее время. Все они составляли единый советский народ

Сами хорошо понимаете, как было трудно там почтальону. Ведь ему приходилось мотаться из деревни в деревню и покрывать большие дистанции в течение дня. С ранней весны до окончания осени, он ездил на стареньком велосипеде Харьковского завода.

Зимой, работы в полях прекращались, а дороги совсем развозило от частых дождей. Председатель колхоза давал почтальону старую верховую лошадку. Что, в общем-то, удивительно правильно. Машины тогда встречались достаточно редко, а гонять тяжёлую технику из-за нескольких писем, газет и журналов считалось дорогим удовольствием.

Детство азербайджанца Мамеда пришлось на очень трудные годы. Едва он пошёл в начальную школу и успел научиться читать и писать, как началась Великая Отечественная война 1941-го – 1945-го года.

Пришлось ему бросить занятия и с раннего возраста, трудиться в колхозе почти круглые сутки. Где только и кем он не работал. Ну, а в конце-то концов, ближе к преклонному возрасту, стал почтальоном.

Видно, сказалась тяга к наукам, которыми в детстве, мужчина не мог заниматься. Теперь, на своей новой должности, Мамед мог читать все газеты, а так же журналы, что приходили в село. Что он и делал изо дня в день.

Изучив периодику и набравшись тьмы новостей, он пересказывал интересные факты всем хорошим знакомым. Правда, в силу скромных познаний, многое он понимал весьма необычно. Я был случайным свидетелем подобного случая.

В то время, я стоял на широкой веранде. Дедушка возвёл её вместе домом, в те давние годы, когда был ещё молодым. Именно в этот момент, дядя Мамед принёс скромную пенсию моим престарелым сородичам.

День выдался достаточно жаркий. Пожилой почтальон уже долго катался под яростным солнцем Кавказа. К обеду мужчина сильно устал, и его мучила жажда. Он присел на простой табурет, стоявший под крышей веранды, и снял с головы потёртый картуз.