За долю секунды я просчитал следующие шаги службы безопасности. Если они не нашли меня дома, то принялись за родных и друзей. А значит они уже напали на след или вот-вот поймают его.

– Так, я всё равно не пойму. Ты сказал, что за тобой выехала служба безопасности?

Я кивнул.

– На двух машинах?

Я ещё раз кивнул, начиная понимать, к чему он клонит.

– Тебя в пятом классе избила одноклассница, а сейчас, чтобы скрутить тебя, необходимо 6-8 бойцов? Тебе не кажется, что…

– Это не логично? – закончил я.

Теперь уже кивал Коля. Я перевёл взгляд на содранную кожу на казанке. Нет, суперсил никаких нет, но это действительно было странно. Понятно, что нужна перестраховка, но такая…

– А кто мог предупредить тебя, отправив СМС?

За секунду перед глазами вспыхнул десяток-другой лиц коллег, которые за год работы как-то проявляли ко мне дружелюбие. Выделить же кого-то я был не в состоянии, да и дружелюбие, скорее, было условное, в рамках деловой этики.

– Нет, ума не приложу. – ответил я, залезая с ногами на покачивающийся ствол дерева, и заметил, как легко мне держать баланс.

– Зацепки? – не унимался Коля.

– Есть одна… – пожевав немного губы, я стал размышлять вслух. – В Satus Deus основная направленность – нейростимуляторы. Та фармацевтическая компания, которая сможет синтезировать легальный ускоритель мозга, на десятилетия вырвется в конкурентной борьбе, только вот…

– Что?!

– … то, что я капнул в глаз – это не нейростимулятор. Я не чувствую себя умнее, тут дело в другом. Мои рефлексы и чувства обострились, я могу по щелчку приказать себе сохранять спокойствие, и мой сердечный ритм выровняется. Я могу выследить животное, видеть в темноте, быстро реагировать и бог знает что ещё.

– Ты думаешь о том же, о чём и я? – засияв, спросил друг.

– Высока вероятность, что этот стимулятор был разработан для военных целей.

– Супер…

– Солдат.

Колян издал стон.

– Я хотел сказать супергероев!

Мы переглянулись. Эта гипотеза объясняла суровые меры безопасности и то, что за мной послали две машины. Но зачем звонил кадровик? Будто дали два разных распоряжения поймать меня. Один в мягкой форме, а второй… В сознании вспыхнул топот кожаных сапог по лестнице.

– Я тоже хочу капнуть.

– Ты дурак что ли? – еле успев подавить смех, спросил я.

– Я? Это я дурак?! А кто выкрал эту, как его… эмульсию? Кто капнул её и сейчас разыскивается по всему городу?

Молчу.

– Ты вообще, блин, подставляешь меня! Думаешь, они не возьмутся теперь и за мою жопу?

Молчу.

Удар по касательной летит в сторону плеча. Я перевожу корпус назад, балансируя на стволе дерева, и перехватываю руку.

– Я сказал, что тоже хочу. Мы с первого класса вместе, и если ты меня втянул в это, то иди до конца.

– Если ты не откроешь глаз, я не капну.

Колька издал стон, но щуриться меньше не стал.

– Ты же знаешь, я все эти капли-шмапли ненавижу. И вообще, вдруг со мной…

Он не успевает договорить, и я, поймав момент, большим и средним пальцами раскрываю ему глаз и капаю точно в глазное яблоко. Зрачок, как объектив фотокамеры, сначала сужается, а затем расширяется до размера вишнёвой косточки. Отхожу, давая другу сползти со ствола дерева.

– А то, что жжёт – так и надо? Ай-й-й…

Я подхожу к краю опушки. Смотрю на остатки эмульсии. Должно хватить надолго, прячу в карман. Разворачиваюсь. Коля всё так же трёт глаз, но отстранённо. Я фокусирую на нём взгляд, точь-в-точь как делал в ванной, чтобы разглядеть электромагнитное поле, и вижу фейерверк из искр в области головы.

– Ну как? – спрашиваю я.

Коля смотрит на руки, шевелит ноздрями, прислушивается, трогает лицо, повторяя всё то, что проходил я, привыкая к новому состоянию. Со стороны это напоминает второе рождение, когда вдруг переоткрываешь для себя все органы чувств. Запахи становятся не просто запахами, звуки не просто звуками, всё словно приобретает объём или форму.