– Ах, в библиотеке!.. Теперь я понял! В библиотеке я помогал задержать, к вашему сведению, вора, который оказался вашим шпиком, и теперь вы мне пытаетесь отомстить!

– Молчать! – рыкнул Григорьев и, схватив доктора за фалды пиджака, тряхнул так, что пенсне отлетело в сторону. В дверях показалось лицо привратника.

– Алексей Михайлович, ничего не нужно?

– Закрой дверь, – приказал Григорьев. На вопросительный взгляд привратника бледный доктор лишь вяло махнул рукой.

– Но я же не знал!

– А кого это волнует, если речь идёт о покушении на царя. – Сыщик мотнул головой вверх. – Ты понимаешь, на царя! В этой ситуации все твои заступники будут шарахаться от тебя как чёрт от ладана.

– Ах, боже мой, – запричитал доктор.

– Перестань ныть, – оборвал его Григорьев, – вся твоя жизнь теперь зависит от того, сможешь ты нам помочь или нет.

– Что я должен сделать?

– Ответить на мои вопросы. Готов?

– Да…

– Ты часто бываешь в библиотеке?

– Раз-два в неделю.

– Тех, кто там бывает постоянно, знаешь?

– Ну, более-менее.

– Был в тот день кто-то из незнакомых? Вспоминай!

Доктор наморщил лоб.

– Напрягись. Был ли в тот день кто-нибудь, кого ты в читальном зале не видел никогда?

Доктор пожал плечами:

– Не помню…

– Вспоминай!

– Пожалуй, – неуверенно начал доктор, – пожалуй, был… Да, был. Я его никогда прежде не видел. Да, он сидел с краю.

– Как он выглядел?

– Длинные, до плеч, волосы, – наморщив лоб и чуть прикрыв глаза, заговорил доктор. – Очки. Бородка. Мундир… Такой, я бы сказал, не первой свежести… Типичный вечный студент…

– А потом, после скандала, ты его видел? Где он был?

Доктор опять задумался.

– Не помню… Нет… Да, точно. Мы, – он виновато сконфузился, – то есть те, кто… – он запнулся.

– Понятно. Продолжай.

– Ещё какое-то время, прежде чем разойтись, обсуждали это происшествие, а его не было. Точно не было.

– А куда он исчез? Не видел?

– Нет.

– Ну ладно. – Григорьев встал. – О нашем разговоре – никому! Ни слова. Понял?

– Понял, понял, – закивал доктор.

– И ещё. Продолжай ходить в библиотеку, как и ходил. Если увидишь этого длинноволосого или что-то ещё необычное, сразу звони мне.

Полицейский протянул доктору карточку. После секундного колебания тот её взял. Григорьев нахмурился и, протянув руку, больно сжал плечо доктору:

– Моли бога, Лейба, чтобы только этим всё закончилось. Ты понял?

Гринберг послушно закивал.

Гордон с удовольствием пил кофе. Выспавшийся и заметно посвежевший, он был в хорошем настроении. Впервые, как выехал из Парижа, он смог наконец расслабиться, не чувствуя того напряжения, в котором находился все дни дороги. Он шутил с Павлом, с интересом поглядывал на Ирину, а она, чувствуя его взгляды, не могла скрыть своего смущения.

– Ну, что ж, – сказал Гордон, – пора наконец поговорить о деле.

– Может, ты посмотришь, как там в библиотеке? – неожиданно предложил Павел Ирине. Она взглянула на него удивлённо:

– Ты мне не доверяешь?

– Ну зачем ты так? – укоризненно посмотрел на неё Павел.

– Почему же ты хочешь оставить меня в стороне? – с явной обидой возразила Ирина.

– Ты не будешь никогда в стороне, – ответил Павел, – но некоторые дела, я думаю, не стоит взваливать на женские плечи.

– Ты не прав, брат, – решительно сказал Гордон, внимательно следивший за их спором. – Женщины, которые заняты нашим делом, очень бы обиделись на тебя за эти слова. И потом, – Гордон взглянул на Ирину, показывая, что он на её стороне, – мы боремся в том числе и за освобождение женщин от вековой тирании, за равноправие.

– Да я не об этом, – начал оправдываться Павел, но Гордон его перебил:

– Об этом или о другом, но твои слова отдают махровым домостроем.