Кондитер еще и сыпал постоянно шутками, прибаутками на русском языке, но с очень забавным итальянским акцентом. Я смеялась от души и тихо радовалась тому, какое удачное место для ужина я выбрала совершенно спонтанно. Смех и улыбки прогнали всю усталость, сняли тотальное напряжение за несколько последних суток.

Я опять себя почувствовала счастливой, пусть и уставшей. Но я была уверена, что крепкий и спокойный сон к утру вернет мне меня же саму. Бойкую, позитивную, искренне улыбчивую и способную легко очаровать кого угодно.

Чудо-повар легко увлек всех нас в свое шоу, никто не остался грустным, уставшим или отстранённым. И я с удовольствием наблюдала, как все улыбаются вокруг. Улыбалась в ответ и чувствовала себя маленькой девочкой, попавшей на добрый спектакль-сказку.

Я неспешно потягивала легкое, приятное вино, когда над моей головой прозвучал голос, который в последнее время разрушал весь позитив в моей жизни.

Как бы мне хотелось иметь сейчас возможность не поднимать глаза, не отвечать на приветствие. И вообще, раствориться, как туман, исчезнуть отсюда бесследно. Да хоть вот в то же окошко рядом просочиться и сделать вид, что это была не я.

– Добрый вечер, Таша. Какая встреча! Замечательная возможность обсудить недавние события, произошедшие в нашей с тобой жизни.

Глеб…

Будь он не ладен и трижды здоров, горячо любимый мной Глеб.

Я сделала очень глубокий вдох, и медленный-медленный выдох.

Тихо, Таша, тихо… За тяжкие телесные повреждения чужой «тушки» дают очень много лет несвободы. Небо в клеточку, друзья в полосочку.

Нет. Нельзя бить людей. Тем более при свидетелях. Нельзя. К тому же ты – девочка. А хорошие девочки кулачками не машут, когтиками не царапаются. Краткий сеанс медитации и поиска своего дзен-состояния немного мне помог.

И подняла глаза на Глеба. И еще раз напомнила себе, что хорошие, воспитанные девочки не бьют даже редкостных мудаков.

– Какой взгляд! Сколько огня в нем, сколько страсти! – почему-то развеселился «мой личный кошмар». – Если ты пытаешься во мне дырку прожечь, то напрасно. У меня уже крепкая шкурка. – Глеб сделал многозначительную паузу, сощурил глаза и лукаво улыбнулся. – Годы общения с «доброжелателями» и любимыми коллегами нарастили на ней довольно-таки крепкую броню.

Нет ну каков нахал! Это ведь явно был камень в мой огород. Можно подумать я ему лично чем-то усложняла жизнь. Ну увела парочку клиентов. Так и он в долгу не остался. Так сказать, заимствование клиентов друг у друга у нас происходило регулярно и на постоянной основе.

– Что… Ты… Тут… Делаешь? – стараясь дышать медленно и не позволять себе закипать от злости еще сильнее, выдавила из себя я.

– Видимо то же, что и ты. Пришел поужинать.

Так не бывает в жизни. Ну не бывает! Тут же не один ресторан в городе. Похоже мироздание задалось серьезной целью глобально проверить мои нервы на прочность.

– Я специально ушла из отеля, чтобы спокойно поужинать. И чтобы не иметь чести столкнуться там с тобой. Опять. Где-нибудь в районе ресторана.

– Забавно, – смешливо фыркнул Глеб, сунув руки в карманы своих брюк. – Я исходя точно из таких соображений и руководствуясь идентичными мотивами, сбежал из отеля, чтобы поужинать подальше от… любимых коллег.

Я смотрела на него и пыталась решить сразу две задачи. Как все-таки не побить Глеба, который в течение всего моего сегодняшнего выступления раздевал меня взглядом. И как максимально быстро и желательно все-таки более-менее корректно ретироваться отсюда. Очередной мой вечер был безнадежно испорчен… все теми же действующими лицами.

– Вот и замечательно. Рекомендую тебе приземлиться тут. Кухня у них отменная. – я грациозно поднялась. Сама не знаю почему именно так. Я что, пытаюсь охмурить Глеба Сахновского? Нет-нет, это все из-за переутомления. – Приятного аппетита.