– Оксана Дмитриевна, ещё раз извините за беспокойство… – начал я.

– Все в порядке, молодой человек. Как я уже сказала, всегда приятно пообщаться с коллегами. И вообще, я всегда открыта для новых знакомств.

– Наверное, у вас профессиональная привычка общаться с людьми? – спросила Ира. Кажется, женщина ей очень понравилась.

– Можно сказать, и так, – улыбнулась наша собеседница.

– Оксана Дмитриевна, мы к вам не совсем по обычному вопросу. Можно сказать, по совсем необычному.

Женщина посмотрела на меня с интересом.

– Вы больше сорока лет проработали в «Звезде Победы»… – включился в разговор Алфавит.

– Да, они за всё это время так и не сменили название. Перестройка-перестройкой, а перерегистрация – хлопотная процедура, – усмехнулась Оксана Дмитриевна, разливая нам чай.

– Статья 1947 года… – не успокаивался Алфавит. Я перебил его.

– Оксана Дмитриевна, извините. Я начну по порядку. Мы сейчас работаем в архиве и буквально недавно нашли очень странную статью. Датированную… – я посмотрел на Алфавита.

– 1947 годом, – повторил тот.

– Не припоминаете, в вашей газете тогда не выходило ничего… необычного? – спросил я, переводя взгляд на Оксану Дмитриевну.

– Если честно, нет… – женщина нахмурила лоб, и я удивился, как мало у нее морщин. – Конечно, это было очень давно… Столько было публикаций! Если это было действительно что-то неординарное, я бы запомнила, и неважно, моя статья это была или нет.

Оксана Дмитриевна достала коробку с печеньем, вазочку с вареньем и поставила все это перед нами.

– Действительно, статья, которая привлекла наше внимание, очень необычная. Она кажется странной даже сейчас, а уж для того времени… Оксана Дмитриевна внимательно смотрела на меня проницательными голубыми глазами. Такими же, как у внучки.

– Если не ошибаюсь, вы только начинали работать в «Звезде Победы» и, возможно, не были в курсе всего… К сожалению, самой публикации у нас нет, она пропала. Вкратце перескажу, – я в общих чертах изложил сюжет странного рассказа.

– Действительно, очень необычно. И весьма увлекательно, – задумчиво произнесла Оксана Дмитриевна после некоторого молчания. – Честно говоря, первый раз слышу. Такое я бы, без сомнения, запомнила. Тогда ничего подобного никто не публиковал. Вы уверены, что это действительно сорок седьмой, а не какая-нибудь… подделка, стилизация под старую газету?

Я задумался.

– Экспертизу мы, конечно, не проводили, но вырезка совсем не походила на подделку. Старая, потертая… Кажется, мы зря вас обеспокоили, – я начал подниматься со стула.

Неужели опять ничего. Не может быть!

– Григорий Николаевич Устинов работал у вас в это время и уволился в сорок седьмом, это так? – вдруг спросил Алфавит.

– Да, я помню его, очень хорошо помню, – в голосе Оксаны Дмитриевны мелькнули теплые нотки. Я одобрительно глянул на Алфавита. Всё-таки не зря он что-то писал у себя в блокноте. Голова!

– Гриша был очень амбициозным и талантливым молодым человеком, – сказала Оксана Дмитриевна. – Вместе мы проработали совсем недолго. Буквально сразу он начал ухаживать за мной, ненавязчиво и скромно. Да, он очень скромно вел себя в отношениях, но в работе был просто талант! – последнее слово Оксана Дмитриевна произнесла с особенной интонацией, словно бы не допуская, что на свете могут люди талантливей Гриши Устинова.

– Он был довольно хорош собой. Высокий, статный офицер. Постоянно ходил в военной форме – вы знаете, многие после войны так одевались. Очень много мужчин погибло на фронте, так что можете представить, какой популярностью Гришенька пользовался у женщин, – Оксана Дмитриевна слегка улыбнулась. – Он брался за самые разные темы, не боялся мыслить и писать нестандартно. И, конечно, многие его статьи не проходили «по идеологическим соображениям» и уходили редактору «в стол», так никогда и не увидев свет. Хотя писал Гриша гениально! – она опять сделала акцент на последнем слове. – Из-за его нестандартности, неформатности часто случались конфликты с начальством. Но увольнять его не увольняли – потому что был прекрасный журналист. Да и вообще, Гришу все очень любили, на него невозможно было долго злиться.