– Привет, Док. Как ты?

– Привет. Нормально. Ты как? – Катя села поудобнее, чтобы настроиться на работу и снова пролезть ему в голову. – Как неделя прошла? Что делал?

– Ну… – сказал он и отвёл глаза в сторону.

Катя сразу поняла: ничего он опять не делал.

– Я был в турне: Италия, молодое вино, ты же знаешь, я учу итальянский, практиковался. Я молодец.

– Мо-ло-дец… – только смогла выдавить из себя Катя.

Всё это время, что он рассказывал про Италию, вокруг него бесновалась какая-то неведомая тварь, похожая на обезьяну. Она дёргалась в конвульсиях, что-то кричала, вернее, делала вид. Она была небольшая, красно-коричневого цвета, скакала на его коленях, потом залезла на плечо, билась головой о ручку дивана, рвала на себе волосы. Это не был тот тихий дракончик утром, это был сущий бес.

– Что с тобой? – спросил Катю Ник.

– Нормально всё, – тряхнув головой, как будто пытаясь выйти из сна, сказала Катя. – Думаю, куда нам направить свои силы, – медленно, с протягиванием каждого слова проговорила она.

– Я хочу рассказать тебе о женщине, с которой познакомился там. Мы гуляли до утра по пляжу, держались за руки. Кажется, я влюблён, Катюша!

Когда Ник не хотел говорить о своей проблеме лишнего веса, он пытался увильнуть в другую историю, но Катя, зная его уже полгода, сразу выдёргивала его назад. При этом она заметила очень интересную штуку. Когда он говорил не о весе, обезьяна успокаивалась, когда Катя переводила беседу на план питания и причины срывов, обезьяна начинала бесноваться. Она где-то подсознательно чувствовала, что эта обезьяна выражала протест, который молча выражал он. Он не хотел худеть, он хотел есть, пить вдоволь, но нормы общества и его здоровья заставляли его притормозить. И этого его разрывало.

– Ты знаешь, к нам приезжает тибетский лама. Хочу попасть к нему на приём. Как ты смотришь на это?

«К батюшке тебе надо сходить», – подумала Катя. Но вслух сказала:

– Да, это интересно, скинь мне ссылку, я тоже посмотрю.

Приём был окончен, как и этот очень странный день. Она решила пойти домой, её всю колотило. Она сломалась, сдалась перед неизвестным.

«Надо помыться, помедитировать и постараться уснуть».

Медитация не получилась. Как только Катя закрывала глаза, в её подсознании всплывала эта грёбаная обезьяна, она корчилась, билась в истерике, широко открывая свою огромную пасть. Беззвучное «АААААААААААА» было среди всех её движений.

«Господи, помоги мне, пожалуйста, я же не сошла с ума, я не хочу это видеть». И тут же вспомнила, что думать надо без отрицания, а к Богу обращаться с молитвой, а не как язычник, пересказывая события дня. Попросила, чтобы всё поскорее прошло, прочитала «Отче Наш» и легла в кровать.

Спать тоже не могла. Не помогало ничего, ни скучные лекции на ютубе, ни книги, ни фильмы – в голове была только одна мысль. Решилась на крайнее. Уже почти год у неё дома стояла бутылка вина, подаренная клиентом на Новый год. Открыла, зная, что проснётся в четыре утра, только бы сейчас уснуть…

Сон был тяжёлый, тягучий как смола, что-то искала в темноте, но не знала что… Потом проснулась, было около четырёх утра. Было еще темно, на улице тишина, птицы тоже ещё спали. Катя лежала и с больной головой осматривала свою спальню. Подоконник с цветами, стол, пол и одежда, которую она вчера бросила на него, стена, картина с огромным красным цветком, в ногах комочком свернулся тёмно-коричневый кот…

«Стоп, кот-то у меня серый, и лежит он у моей правой руки». У неё внутри всё похолодело, она резко вскочила с кровати. Тёмно-коричневого комка уже не было…

– Блин, что это??? ААААА. А ты что спишь? – спросила она у кота, который поднял на неё свой сонный взгляд. – Ты должен меня охранять от всякой нечисти, а ты спишь. Бесполезный комок шерсти!