В полумраке при таком беспорядке становилось немного не по себе. Ева навела фонариком на стены и тут же опустила, – фу, б..ть, -выругалась она, – я выхожу.

– Да, что? – Феликс навел фонариком на стену, которая была раскрашена кровью, – вот же! – его слегка замутило.

– Да, это гребаный фильм ужасов, – из коридора послышался голос Евы.

Благо морозный воздух бил в нос, и Феликса быстро отпустило. Не первый раз он сталкивается по работе с кровью, но сейчас картина, представшая перед ним, почему то вызвала сильную тревогу, помимо крови там были части внутренностей человека.

– 

Успокойся, успокойся, – несколько раз он сказал сам себе и продолжил поиск.

Ева спустилась ниже на этаж и увидела маячок на двери. И как они его не заметили, когда поднимались? Она достала своего взломщика и проникла в квартиру соседа снизу. Несмотря на разбитые окна, в квартире все еще пахло благовониями и каким-то знакомым запахом, чувствовался уют, который явно оберегал хозяин от шумного мира. В комнате был беспорядок, но он укладывался во все происходящее, не то, что у соседа сверху, на диване она заметила разбитую рамку с настоящей фотографией.

Взяв её в руки, Ева улыбнулась, ведь она в руках держала настоящий раритет. На ней был молодой человек с дредами, рядом с ним стоял лысый старик, а на заднем плане виднелся бескрайний океан, это был именно океан, а не море, Ева узнала его по волнам, ведь ей самой доводилось его видеть в детстве, к нему возил ее отец. Значит, задержанный жил здесь, видимо бедолаге не повезло, оказаться тут снизу, возможно, его приняли не по делу, копы часто допускают такие ошибки.

– Надеюсь, с тобой все будет в порядке, – вслух сказала Ева, положив рамку с фотографией обратно на диван.

Она посветила на потолок и увидела трещину, в которой что-то блеснуло. Встав на табуретку, Ева вытянула из трещины какой-то провод, на конце было что-то похожее на таблетку, внутри – микросхема. В голове моментально отозвалось: «Бинго».

Бас погружается все глубже в твое сознание. Стены начинают вибрировать. Вдруг музыка обрывается. Народ завывает в ожидание звуковой волны, и она не заставляет себя долго ждать. Еще один музыкальный оргазм расходится по толпе. Девочка что-то кричит в микрофон про любовь и истинное наслаждение. Лазеры разрезают толпу. Все двигаются, каждый по своему, но в ритм. Кто следует за басом, кто за ударными, кто за голосом, кто за космической волной, но все счастливы. Стрелка часов неумолимо спешит к рассвету.

Неспешно плывет в человеческой массе высокая девушка с зелеными глазами, они словно изумруды. Толпы для нее не существует, люди не препятствуют ее движению сквозь черное пространство, когда стробоскоп гаснет. Она обнимается с кем-то, улыбается ему, и что-то шепчет на ухо. Тот в полном восторге, но чувствуются нотки напряжения от скачка адреналина в его организме, кажется, он будто в чем-то сомневается. Она снова его обнимает, музыка замедляется, слышится металлический саксофон и завывания африканских племен, звуки, привнесенные с другого континента.

– Василий, Василий! – Тролль дергает своего друга за плечо, – Он здесь!

– Ну, наконец-то, – недовольно отзывается Василий, продолжая смотреть на девушку с изумрудными глазами.

– Что ты пялишься на толпу, надо идти.

– Там это девушка, которая меня отшила недавно в кафе, она здесь, – он широко улыбнулся, оголив свои белые зубы, напоминая счастливого американца с обложки журнала о недвижимости, который приобрел дом в ипотеку.

– Мы здесь по делу, а не телок цеплять, – мрачно сказал Тролль, было заметно, что он явно нервничает, даже добрая доза алкоголя не дала ему расслабиться. Он то и дело поглаживал свою лысую голову, как будто ожидал, что вот-вот на ней появятся волосы.