Но Тегрей выразительно вскинул бровь, показывая, что ждет моего ответа.

– Э-э… – растерянно протянула я. Вспомнила облако чар вокруг медальона, жадно шевелящее отростками в поисках энергии. Неуверенно предположила: – Наверное, ты создал что-то вроде обратной тяги.

– Поясни? – потребовал Тегрей, нахмурившись.

– Тегрей, у меня голова болит! – взмолилась я. – Не хочу сейчас ни о чем думать и размышлять. И вообще меня тошнит! Это ты меня так огрел?

Тегрей неполную минуту смотрел на меня, не мигая. Затем его взгляд вдруг смягчился, а на губы вернулась улыбка.

– Нет, не я, – проговорил он. Правда, тут же кровожадно добавил: – А жаль, очень жаль.

После чего стремительно пересел с кресла ко мне на диван. На удивление ласково провел ладонью по моей щеке, затем приложил пальцы к вискам.

Я чуть не замычала от немого удовольствия. Прохладное прикосновение герцога несло с собой освобождение от боли. Я чувствовала, как унимается ломота в висках, как перестает ныть затылок, а перед глазами исчезают белые мушки.

– Так что там насчет обратной тяги? – полюбопытствовал Тегрей, продолжая щедро делиться со мной энергией. – Что ты имела в виду?

– Я не совсем уверена, что подобрала нужный термин, – призналась я, чуть ли не мурлыкая от блаженства – так приятно уходила боль. – Ну знаешь, вот когда топят печь или камин, и ветер вдруг начинает задувать в трубу, после чего весь дым валит в помещение, хотя должен был бы идти наружу. И я подумала, что ты мог сделать что-нибудь вроде такого. Послать слабый импульс по всем нитям сразу, не разбираясь, какая из них истинная, какая ложная. Энергии на это потребовалось бы совсем чуть-чуть, потому что импульс от обманных следов тотчас же вернулся бы к тебе. Так ты отсеял все обманки. А потом ударил по истинному следу чарами, призванными забирать у меня силу. – Сделала паузу и протянула: – Что, очень путано, да?

– Да нет, в общем-то. – Тегрей покачал головой. – Лично мне все более чем понятно. – Хмыкнул и завершил: – Никуда я тебя не отпущу. Никогда и ни за что. Ясно?

Я вскинулась было возразить, но Тегрей мягко прижал к моим губам указательный палец.

– Не спорь, Альберта, – проговорил он. – Лучше расскажи мне, что ты устроила утром.

– А что я устроила? – удивилась я, как только он позволил мне говорить. – Я уже сказала, что после вчерашнего колдовства чувствовала себя преотвратно. Ты специально угробить меня хотел?

– Если бы хотел, то сейчас бы ты со мной не разговаривала, – заверил меня Тегрей. – Что мне мешало ускорить процесс выкачки из тебя энергии? Нет, Альберта. Просто я таким образом пытался утихомирить тебя. Как говорится, дурная голова ногам покоя не дает. Мало ли куда бы тебя понесло. Из-за желания насолить мне, ты вполне могла навредить в первую очередь себе. Поэтому это была своего рода гарантия защиты для тебя же.

– Ты чуть не задушил меня! – напомнила я. – Когда ты пробил защиту медальона, то я явственно почувствовала твою хватку на своем горле! Знаешь ли, это было не особенно приятно. А точнее – совсем не приятно.

– Да, виноват, – признался Тегрей, но тут же добавил: – Но таким образом я опять-таки всего лишь защищал тебя. Тебе хватило бы ума вновь схватить медальон. И тогда ты бы обожглась намного сильнее. Поэтому сделал так, чтобы временно ты не сумела передвигаться.

Я недовольно фыркнула. Мне его поблагодарить за заботу, что ли?

– Ну, – поторопил меня Тегрей, повторив недавний вопрос, – что ты сделала утром?

И поднял мою руку, на ладони которой еще красовался порез. Кожу защипало от исцеляющих чар – и спустя миг от него не осталось и следа.