А её игнор меня добивал. Каждый раз, когда она воротила от меня нос возникало ощущение, что её мысли заняты кем-то другим. И снова по кругам ада меня водили воспоминания о том, как они с Самсоном обнимались. Решил снова попытаться поговорить со Стешей и на этот раз был настроен более, чем серьёзно.

Заловил кошку с утра на кухне и, закрыв дверь, прежде, чем она успела сбежать, кивнул на кофемашину.

— Сделай мне кофе и сядь. Говорить будем.

*****
Я фыркнула и, усевшись на стул, скрестила руки на груди. Северов скрипнул зубами, отобрал мой чай, сел напротив.

— Итак, почему ты не хочешь быть со мной? Можно без подробностей о том, какой я мудак, просто назови причины.

— Ты уже назвал причину, Северов. Ты — мудак. Это и есть причина. Очень веская, кстати говоря.

Я понимала, что долго не продержусь. Мои обиды он не воспринимает всерьёз и будет гнуть меня столько, сколько понадобится, чтобы я снова стала покорной.

Однажды Северу уже удалось покорить меня. И я полюбила этого мудака, несмотря на все его проделки. Изнасилование, пощёчины, дуло пистолета у виска — я всё простила ему. Покажите мне хоть одну дуру, которая смогла бы так же.

Но измена… Это выше моих сил. Это предательство. Да о чём это я? Он сам не простил бы такого! Просто убил бы меня. Вспомнить только наш последний разговор, когда он хотел запереть меня в комнате, как непослушного ребёнка. Да, он передумал, потому что не имел доказательств, что между нами с Яриком что-то было, а если бы имел…

— Слушай, Стеш, — он тяжело вздохнул. — Давай на время отключим твой детский максимализм, уверенность в непогрешимости людей и рассмотрим ситуацию с другой стороны. У нас скоро ребёнок родится. Мы о нём должны думать, понимаешь? В общем, так. Я обещаю тебе, что больше ты не услышишь ни об одной другой женщине, а ты прекращай устраивать свои истерики. Через неделю поженимся, а пока можешь выбирать себе платье… Ну и всю ту хрень, что вы, девчонки, любите.

Моя челюсть рухнула на пол, а сердце замерло в груди.   

Нет, не от счастья. Замерло от обиды.            

Это он так мне одолжение делает? Решил «искупить» свою вину так? "На тебе, Стешенька, колечко, авось перестанешь ерепениться, а я, пожалуй, продолжу свои адюльтеры, чего такого-то?" Так, что ли?

Кстати, даже колечка нет. Вот так вот просто объявил, что мы поженимся. А я, видимо, сейчас должна запрыгать от счастья.

Но самое охренительное, так это его обещание, что я не узнаю о других. Вот это да! Как же сознание не потерять от счастья. Он будет мне изменять, а я, улыбаючись, как идиотка, буду рассказывать всем, какой у меня идеальный супруг. Прелесть какая.

Быстро и яростно поднималась во мне волна ненависти к этому гаду. Если бы была уверенность, что он не успеет перехватить летящую в него чашку с горячим чаем, я бы с удовольствием запустила ему её в голову.         

— Ни через неделю, Северов. Ни через месяц. Ни даже через год. Читай по губам, кобелина несчастная: Я НЕ ВЫЙДУ ЗА ТЕБЯ! Даже если ты останешься последним мужиком на земле, а я буду погибать от одиночества! Мне плевать на твоих баб, как плевать и на тебя! — резко поднялась, игнорируя головокружение и подступающую тошноту. — По-твоему, я достойна такого предложения? Достойна того, чтобы мне изменял отец моего ребёнка? Серьёзно? Катись ты на хрен! 

Лицо Матвея приобрело серый оттенок, а глаза вспыхнули бешенством. 

— В таком случае, ты останешься здесь до родов. Не выйдешь из дома, пока не дашь своё согласие. А если не дашь… — он сделал паузу, видимо, для того, чтобы я прочувствовала всю горечь ситуации. — Я заберу своего ребёнка, а ты можешь катиться, куда угодно. Хоть с Яриком трахаться, хоть с кем пожелаешь.