Если не брать в расчёт песчаные сопки, плато острова по всей площади было ровным, но заметно накренённым по отношению к уровню океана. В месте, самом низком, на сушу накатывала волна, тогда как с противоположной стороны берег обрывисто возвышался, чуть ли не на полста метров. Из кабины вертолёта остров выглядел гигантской бочкой плавающей в океане. И если представить её затычку – с краю приливного берега – Мирным, то Отрадное располагалось несколько поодаль от Быково. Само Быково расположилось на самой верхней точке острова, граничило с обрывом.

Первооткрыватели острова посадки не совершили. Сбросили на сопки контейнер с русским флагом и гербом, в прибрежные воды буй-радиомаяк, надписали на карте ими придуманное название «Бабешка» (почему-то: название «Бочка» подходило идеально) и повернули обратно к Антарктиде – керосина долететь хватало только-только.

Из Антарктиды на Бабешку попасть – лететь или плыть четыре тысячи километров. К тому же, лететь или плыть неизвестно зачем: пустая земля с частыми песчаными бурями. Остров интереса собой не представлял, поэтому русские его не заселяли. Америка и Аладда опасались только одного, что Русь устроит там тайную военную базу. В предупреждение наблюдали за маршрутами русских ветролётов, сухогрузов, парусников, дирижаблей, отслеживали перемещение патрульных вертолётов в направлении центра Тихого океана.

Русские всегда славилась своим подводным флотом…

Откуда на Руси – после Хрона-то! – взялась субмарина?! В Судный День Последних Стариков военные дали промашку – не уничтожили? Во всяком случае, сие дело осталось тайной для Правительства Марса и загадкой для американцев и аладдинцев в ЗемМарии. А засекли подлодку, плывущей по направлению к Бабешке. Случайно. Не патрульные в вертолётах, а учёные-океанологи на исследовательском судне, наблюдая за косяком скумбрии. Кем-то напуганная рыба метнулась в сторону, учёные подумали, что потревожил их очень крупный хищник, поймали эхолотами и погнались… Оказалось – субмарина. Шла на глубине небольшой, медленно, и тралила цугом несколько подводных контейнеров. «Хоронила отходы и мусор, утопили все на глубину семисот метров, так что партия «Зелёных» должна остаться довольной», – уверяли американских и аладдинских адмиралов русские генералы. Поверили. Как не поверить? Как проверить, что на самом деле утоплено? Нырни-ка на такую глубину. Сомнения подкреплялись двумя фактами: отцепить контейнеры капитан субмарины приказал, как только убедился, что за его судном следует не русское гражданское судно, а научное под флагом «Сохрана Исхода»*********; и доложили, что к Бабешке, сменив обычный маршрут патрулирования, направилось звено русских вертолётов. Адмиралы немедленно отправили к острову объединённый патруль с приказом: «Верить, но проверить». С орбиты не проверишь: спутников у Земли ни одного не осталось. А лунные базы подобной мелкотой не занимались, поддержкой радиосвязи между материками на Земле заняты, и транспортным обеспечением по маршруту Земля-Марс. Патруль «проверку» догнал и перегнал, а на финише гонки всех ожидал неожиданный сюрприз: Бабешка горела!

Что там могло гореть?! Один песок, да камень скальный.

Спросили у русских патрулей. Те потребовали отлететь от очага огня на безопасное расстояние и рассказали что знали. Горел природный газ, месторождение которого Русь так незадачливо начала разрабатывать.

На месте скважины смонтировали защитный купол-ПпТ, шахту оборудовали производственными, жилыми и управленческими комплексами. Грунта вынули метров на пять, дальше вгрызались в камень. И вот, когда уже монтировалось оборудование и в боковых штольнях, в ствол шахты на глубину в двадцать два метра упал бульдозер. По счастью – ночью. По несчастью, машина массой в двадцать три тонны повредила дно шахты, и в каменной породе внутри металлической трубы (стояла по центру ствола шахты, в ней действовал лифт, помещались энергосиловые магистрали и воздуховод) образовалась трещина. Ни о падении бульдозера, ни о том, что в шахту стал поступать природный газ, ни кто из строителей не узнал. Встряску и грохот сочли за «происки» шторма, чертыхнулись и снова полезли на нары. Поутру до завтрака рабочие курили, как водится. Курили, стоя на лесах, вкруг и поодаль лифтовой трубы. По обыкновению, окурки бросили дружно, щелчком с пальцев, на дальность и в цель. Кто-то добросил и попал в жерло лифтовой трубы, не затушив окурка… Рабочие не пострадали. Работа аккордная и к завтраку из бараков вышли в монтажном снаряжении – в касках и брезентовых робах. Пламя взметнулось столбом, выжгло соты-ПпТ и увязло в плотной нейлоновой сети укрывавшей «миску».