Их команда, прошедшая огонь и воду, перестала существовать, и Рейвен обнаружил, что не может смотреть на Терена и не думать о том, что произошло.

Его развлечения стали в десятки раз опасней, он каждую ночь ждал, что очередная вылазка станет для него смертельной. Но этого не происходило.

И поэтому он ухватился за этот фантастический заказ: отправиться далеко на север и убить командора Сумрачных Воинов.

Командора. Сумрачных Воинов.

Почему никто не предупредил его, что это всего лишь маленькая эльфийка с глазами цвета янтаря?

Разве он отправился бы тогда в такую даль?

Рейвену было смешно, хотя тот факт, что его вели со связанными руками в конце отряда как стреноженного барана немного не способствовал веселью.

У него отобрали оружие и доспех. Последний по требованию черноволосого ведьмака, который утверждал, что нож можно спрятать даже в белье.

Ха. Вообще-то, конечно Моран был прав. Но тем более глупо было оставить ему хотя бы бельё.

Рейвен понимал. У них не было причин ему доверять.

Он не понимал другого: самого себя. Не понимал, зачем решил сдаться в плен.

Впрочем, долгосрочное планирование никогда не было его сильной стороной.

Рейвен привык быстро убивать, быстро убегать и быстро тратить награду. Вот это всё получалось у него хорошо.

Он готов был отказаться от славы и много лет отказывался от свободы. Там, в гильдии Скорпионов, он был почти что рабом. Но ему было всё равно. Ему никто и никогда не давал права выбирать.

Сегодня он сделал это в первый раз.

Предпочёл жизнь смерти.

Предпочёл плен иллюзии свободы.

Бегство – удовольствиям и красивой жизни.

И когда Алия, так называемый командор, оглянулась и посмотрела на него, он всё ещё задавался вопросом: для чего?

Алия замедлила шаг – Рейвен был бы наивным кретином, если бы сразу не сообразил для чего. Белобрысый детина по имени Шенон тоже с удивлением посмотрел на эльфийку, но она сделала вид, что не заметила этого взгляда.

Рейвен задумчиво наблюдал, как она подстраивает скорость, чтобы оказаться в хвосте процессии. Он разглядывал её – невзначай, опустив пушистые ресницы, которые, как он знал, потрясающе влияли и на женщин, и на мужчин.

Алию нельзя было назвать красавицей. Не в том смысле, в котором он привык. В его постели бывали яркие ухоженные аристократки всех возрастов, дорогие шлюхи и обычные лавочницы, которые становились лишь средством на пути к цели. У одних был опыт, у других – характер, у третьих – просто большая грудь.

У Алии не было ни одной из этих вещей.

Её каштановые волосы не были столь яркими, как локоны южных красавиц, Её фигура была крайне стройной, но не столь грозной, как у диких лесных лучниц. Её лицо не было нежным, у неё были острые птичьи черты и большие, большие медовые глаза, которые прямо сейчас внимательно смотрели на него.

Рейвен сглотнул.

– Нравится в наших местах? – поинтересовалась эльфийка, выравнивая шаг, и теперь двигаясь с ним плечом к плечу. Она отвернулась и смотрела на дорогу, так что если бы Рейвен не понимал, что происходит, мог бы решить, что он её вообще не интересует.

Он всё равно поперхнулся ответом. Прокашлялся и только после этого закончил:

– Верёвки на руках немного портят очарование местных берёзок.

Рейвен ожидал, что она извинится. Серьёзно.

Алия бросила на его запястья внимательный взгляд.

– Они тебе идут.

Рейвен чуть повернул голову и приподнял бровь.

– Прошу прощения? Не хочешь ли ты сказать, что собираешься держать меня в них и после того как мы встанем на привал?

– Поскольку прок в мытье посуды от тебя вряд ли будет, почему бы и нет?

Бровь Рейвена продолжала ползти вверх.