Через пару дней Али вдруг понял, что стал различать отдельные слова, интонацию. Довольно быстро он выделил и понял слово «ирти» – пить. С этого момента, багаж языка медленно, но стал расти. На третий день после того, как он внятно умудрился попросить пить, он уже научился просить, что бы его приподняли или повернули, дали есть и дали облегчится. Хотя пока познания языка обогащалось в основном за счет глаголов, он научился различать «Лафна» и «Ярда» и понял что это имена женщин, маленького мужичка видимо звали «Миртун», высокого здоровяка «Хивр Торсс», а как зовут старика понять никак не получалось, его звали всегда по разному, но то что он являлся очень важной персоной было понятно сразу.

Вскоре появился еще один, одетый в серый хитон. Новый гость разительно отличался от других мужчин своим мягким благодушием. Ко всем он обращался, как будто просил об одолжении. Но самым поразительным было то, что, когда он и важный старик оставались одни у кровати Али, тот позволял себе не соглашаться с доводами старика.

Теперь новенький практически всегда был рядом, как вскоре Али понял, он занялся прежде всего обучением языку, так как терпеливо и многократно вынуждал Али повторять слова, постепенно переходя на словосочетания, а затем и на целые предложения. Где-то через неделю у Али уже получалось вести относительно полноценную беседу.

Вскоре многое стало понятно, прежде всего то, что «Дар» было новым именем Али, а «Оттар» фамилией, но какой-то важной, дворянской? Старик и новенький оказались его родичами, при этом старик являлся то ли дедом, толи еще старше, а новенький оказался дядей и священником. Дедушку звали Савир, а дядю Кушан. После очередного визита маленького мужичка, стало ясно что «Миртун» означает просто лекарь. Но больше всего рассмешило Али то, что «Хивр Торсс» означало глава стражи Торсс, а собственно имя у главы звучало вполне поземному – Барн, Барн Торсс. Женщины, как стало очевидно не только, не были родственницами Али-Дара, но даже стояли на более низкой социальной ступени.

Вскоре опираясь на дядю и одну из женщин, Али попытался ходить, но ноги плохо слушались. Шаги давались с неимоверным трудом, при этом ступни, которые Али практически не контролировал, все время пытались вывернуться на изнанку. Но ежедневные упражнения дали результат и вскоре шаги обрели определенную твердость и осознанное движение. Когда Али начал ходить самостоятельно, дядя впервые вывел его из комнаты в морозный припорошенный снегом двор.

Глава 3.

Когда к Кушану Оттару в храм явился сам Барн Торсс и передал просьбу деда, Кушан не откладывая обратился к епископу храма. К счастью, епископ, не вдаваясь в подробности, внял просьбе и предоставил длительный отпуск с одним условием, что по возращению Кушан обязан был соблюсти большой пост очищения от мирского.

Лишь отъехав на приличное расстояние от монастыря глава Торсс более подробно пересказал последние события. Как понял Кушан, когда уже не оставалось надежды, неожиданно маленький Дар проявил волю к жизни. Хотя многие проявления этой борьбы были жутковаты. Мальчика словно что-то ломало изнутри, да так, что видеть и слышать это было жутковато.

– Эти тупые курицы, – Кушан понял, что Барн говорил о каких-то служанках, – даже боялись к нему подходить, пришлось их как следует встряхнуть. Они лишь тогда немного успокоились, когда пришел лекарь Афруз, осмотрел мальчика и объяснил, что душа, видимо, лишь чудом вернулась назад и теперь пытается вернуть тело в подчинение.

Уже в замке, Кушану с трудом удалось успокоить деда, обеспокоенного бессмысленными звуками правнука, что это лишь бред больного и судя по зрачкам, мальчик вряд ли утерял разум. Пару раз даже пришлось пересилить себя и повысить голос на своего деда.