– Коварная! Оставила крошку Сандрин без сладкого. Только вот непонятно, ведь у тебя столько знакомых молодых людей. Все под два метра, подтянутые, рот до ушей. От белизны их зубов куриная слепота начинается!

– Вот поэтому я и не хотела никого из них. Они какие-то кукольные.

– А я чем отличаюсь? Только национальностью.

– Не могу ничего сказать о русском характере вообще, но твой частный случай меня очаровал. – Она вдруг посмотрела куда-то мимо Андрея в гущу танцующих. – А вот и твоя французская куколка. Легка на помине!

Сандрин подошла к их столику походкой супермодели и остановилась, не дойдя полутора метров, в откровенно вызывающей позе. Ее голубые глаза потемнели от гнева.

– Где ты был? Макс тебя обыскался. Какое-то срочное дело.

– Ну да, конечно, и ты пришла сюда, чтобы сказать мне об этом!

– Почему бы и нет! Макс был очень возбужден, говорил, что дело очень важное. Я сейчас возвращаюсь на корабль, и ты мог бы меня проводить.

– Увы, не могу. У меня тоже очень важное дело, и мы с Майрой как раз занимаемся его обсуждением. – Андрей развязно откинулся в кресле и отпил бренди, причмокивая с удовольствием. – Никто не может отвлекать меня в столь ответственный момент.

– Клоун! – Сандрин не сдавалась. – Так ты не пойдешь? Что передать Максу?

– Можешь передать пять сотен, которые я ему должен. Я тебе потом отдам. – Андрей начал заводиться.

– Может, присядешь, выпьем по коктейлю? – Сказала Майра с улыбкой, пытаясь загасить назревающий скандал.

– По-моему, вы уже так накачались, что мне за вами не угнаться!

– Отнюдь нет! Есть простой русский способ: три капли воды на стакан водки три раза в день. И все! Все будут гнаться за тобой, а тебе будет все равно, догонят, или нет. Можешь начать прямо сейчас.

Сандрин захлебнулась ругательной тирадой, ввиду крайнего возбуждения произнесенной по-французски, потом резко развернулась, чуть не сломав каблук, и быстрым шагом направилась вон из зала.

– Крошка Сандрин показала зубки. Она заявляет на тебя свои права. Может, стоило пойти с ней? Кажется, она созрела для постели.

– Я не спортсмен, секс для меня не самоцель. Сегодня мне было хорошо с тобой, и не хочется портить впечатление.

– Но мне казалось, что ты очень увлечен ею.

– Скорее – заклинило. Зацепился, словно за колючку, и никак не мог высвободиться. А теперь понимаю, что она на самом деле ненавидит мужчин. Иначе как можно объяснить ее нежелание предаться тому, чему собственно и нужно предаваться в молодые годы, а не мучить себя и других, запутываясь в сетях собственного кокетства. Флирт ведь не самоцель, это разведка боем, пока еще непонятно, годится ли особь противоположного пола тебе в партнеры. Но когда он длится месяцами, это похоже на половой запор – и хочется, да не получается.

– Стереотипы работают на большом ряду, превращаясь в статистику, а каждый конкретный случай нужно рассматривать с учетом индивидуальности. Может у нее такой инкубационный период чувств, или она слишком нерешительна, или когда-то у нее был отрицательный опыт, который ее напугал…

– В общем, множественную регрессию сюда не пришьешь, и спектральным окном не просканируешь. Давай-ка отвлечемся от научной фени. Не пора ли нам занимать места на трибуне?

– Еще целый час. Успеем пропустить по рюмочке. А вот и мой верный Феликс!

Верным Феликсом оказался нескладный негр на голову выше Андрея с прической под Рууда Гуллита, говоривший на всех языках, использовавшихся на Малых Антилах. Однако в результате понять его было невозможно, так как он тут же скатывался на Папьяменто. Это местный язык, который собственно и являлся смесью голландского, английского, португальского и испанского с примесью африканских наречий и вкраплениями французского, возведенный в ранг официального языка на Кюрасао, Арубе и Бонайре. Феликс остановился у столика, но не сел на свободный стул, ожидая приглашения.