– Еще рано. Нужно принимать их минимум пять дней.

– Ты же сам говорил, что у каждого индивидуально?

Денисов помолчал на мгновение, затем сказал:

– Допустим. Что ты чувствуешь?

Я прислушался к себе. Внутри бушевала самая разная смесь чувств: тревога, страх, азарт и, к удивлению, любопытство. И тогда я почувствовал что-то еще… какой-то призрачный след, тонкий и неуловимый, который можно почувствовать, только если внимательно прислушаться к себе. Я ощутил, что в роще, где-то рядом, присутствует еще кто-то.

– Мне кажется… мы здесь не одни, – сказал я.

Денисов молчал. Не выдержав, я спросил:

– И?

– Что?

– Ну, что скажешь?

– Пока ничего, – ответил Николай.

Вдруг мне стало смешно:

– Ты сказал «бабайка»?

Этот его недавний ответ меня почему-то рассмешил, и я начал тихо смеяться. Но в какой-то момент Денисов произнес:

– Тише! На тропе кто-то есть и движется к нам.

От этих слов мой смех оборвался и его место занял страх. Мне на мгновение показалось, что Николай достал из-за спины пистолет и щелкнул предохранителем. По крайней мере, характерный щелчок я точно слышал.

Это была женщина, и, как мне показалось, она пришла сюда уж точно не свежим воздухом подышать. Незнакомка остановилась и начала что-то выискивать лучом фонаря в кустах рощи.

– Странная какая-то, – проговорил я, наблюдая за незнакомкой сквозь ветки. – Надо ее брать.

Но Денисов медлил. Когда она отошла на приличное расстояние, Николай осторожно вышел из-под сени ветвей. Я не отставал.

Мы начали слежку.

В какой-то момент незнакомка внезапно побежала. Мы бросились вслед за ней. Николай убежал вперед. Физическая подготовка у него была отменная, а я выбился из сил уже метров через сто и чуть не упал, споткнувшись о корень дерева. Потеряв Денисова из виду, я перешел на быстрый шаг.

Вдруг я осознал, что остался совершенно один в темной, зловещей роще. От этой мысли в животе появился мерзкий холодок и страх накрыл меня, словно волна в разгар шторма, которая потащила меня за собой вниз, под воду, к черному дну – во владения страха и ужаса. Не останавливаясь, я осмотрелся, прощупывая лучом фонаря рощу. За каждым движением кустов, за каждой сосной мне мерещились искореженные, жуткие силуэты, которые, увидев беззащитную добычу, медленно выползали, подкрадывались, приближались ко мне все ближе, ближе. Мне казалось, что мох на соснах оживал, приходил в движение, медленно шевелился, тянулся ко мне. Я пошел быстрее, с каждой секундой ускоряя шаг. Свет фонаря метался по тьме, сердце быстро стучало в грудь. Я просто куда-то шел, шел, шел… запинался о корни, но снова продолжал двигаться дальше. В какой-то момент в стороне грянул выстрел. Я замер. В голове прокрутились самые мрачные мысли.

Кто в кого стрелял? Мне-то теперь как быть одному посреди темной рощи? Я хотел бежать прочь. Купить билет до Таганрога и вернуться домой, забыв все это, как страшный сон. Постоял, подышал. Я ведь пообещал себе быть смелее! Кое-как взяв себя в руки, дрожа от страха как лист на ветру, осторожно двинулся на звук выстрела. Подкрался, замер за сосной, вгляделся во тьму. Денисов держал на прицеле незнакомку, которая стояла недалеко от него, она подняла руки: оружия у нее не было. Они были на небольшой поляне, и холодный лунный свет падал на их фигуры. Моментально до меня дошло, что выстрел был предупредительным, чтобы остановить женщину. У меня отлегло, я был чертовски рад, что Денисов цел и невредим. Я вышел из тьмы, шагнул на поляну и подошел к напарнику.

Николай требовательно и строго приказал:

– ФСБ! Руки держи на виду и медленно подходи ко мне!