Следовательно, речь идет не о том, чтобы предложить какую-либо программу реформирования или воспитания «души толп», ибо толпы трудновоспитуемы. Но ими в высшей степени можно манипулировать, используя различные способы, связанные с внушением и с технологиями убеждения. Если есть возможность воздействовать на толпы, то отнюдь не ради превращения этих варварских сущностей в цивилизованные народы, но ради того, чтобы их очаровать, привести туда, где их мощь, порождающая хаос, станет безвредной или недейственной, канализировать их иррациональные устремления или удовлетворить эти стремления с помощью обмана; короче говоря, их обольстить. В своей книге 1895 г., имевшей и теоретический и практический характер, Лебон намеревался, давая советы новому Государю эры толп, спасти цивилизацию. Ученый ставил проблему в форме трагической альтернативы:

Что касается мини-учебника по политической психологии, содержащегося в «Протоколах», то он описывает условия становления всемирной еврейской монархии; «Сионские мудрецы» (или их представитель, говорящий «я» в тексте «Протоколов») полагают очевидным то, что следует знать душу толп, чтобы воздействовать на них, чтобы использовать их стремления и их внушаемость к пользе будущего «царя-деспота сионской крови»[338]. Но в понимании, которое приписывается «Сионским мудрецам», установление всемирного владычества еврейского царя есть не что иное, как обеспечение прихода истинной цивилизации, учреждение высшей цивилизации, даже если эту последнюю следует воплотить в элитном меньшинстве и сделать ее символом личность «всемирного суверена».

Двадцать четвертый и последний «протокол» Нилуса в этом пункте совершенно ясен:

Ниже мы более подробно остановимся на сходстве тем и аналогиях аргументаций в теории толп «Протоколов» и в «Психологии толп» Гюстава Лебона, взятой в качестве парадигматического текста, показательного для полунаучной литературы по рассматриваемому вопросу; здесь же мы хотели бы проблематизировать подобное сравнение, выдвигая две отличные друг от друга гипотезы (хотя логически не исключающие одна другую): «слабую» гипотезу и «сильную» гипотезу. Самая осторожная интерпретативная гипотеза, которую могут породить эти текстовые сравнения, заключается в следующем: необходимо рассматривать «Психологию толп» и «Протоколы» – тексты, написанные в один и тот же непродолжительный период (с 1894 по 1901 г.), – как два «популярных» синтеза очевидных истин и максим, извлеченных, с одной стороны, из народной мудрости, более или менее приспособленной к ситуации «конца века», а с другой – из проникнутого разочарованием взгляда на политическую власть (как ее достигнуть? как ее удержать? и т. д.), который вызвал в конце XIX в. многочисленные попытки придать этой проблеме вид теории (от Тэна до Лебона, до Парето и Вебера). Для участников этого теоретизирования был характерен «циничный» подход к политике, опирающийся на пессимистическую антропологию («люди дурны по природе»), которую питал новый великий страх перед извержением иррациональных толп