«В те времена слова ars, arte одинаково обозначали ремесло и искусство. Artista di seta (букв.: мастер по шелку) и artista di pittura (мастер живописи) в глазах общества были равны. В практическом плане ремесленный статус художников фиксируется включением их в цеховую систему, уровнем доходов и цен на произведения искусства. Так, во Флоренции живописцы числились в “жирном" цехе врачей и аптекарей в качестве “подчиненных" (sottoposti), а зодчие и скульпторы образовывали “младший" цех каменщиков и деревоотделочников. Художник позднего средневековья приравнивается к квалифицированному ремесленнику. Исключением здесь могут быть лишь некоторые архитекторы, занимавшие место capo maestro при строительстве соборов или возглавлявшие строительные ложи, поскольку “со времен готики им приписывали знание некоторых 'свободных' искусств, в первую очередь геометрии и математики, т. е. наук квадривиума, и выделяли из числа прочих мастеров"»,[1] – пишет Головин В. П.

Головин В. П. в своем труде «Мир художника раннего итальянского Возрождения» пишет «…Однако уже в Италии XIV века можно обнаружить весьма любопытную тенденцию: “своеобразное раздвоение оценки профессии в целом и ее отдельных представителей, что лучше всего демонстрируют новеллы того времени"».

В. П. Головин приходит к выводу: «То, что безусловно неприемлемо для простых ремесленников, становится допустимым и возможным для художников. Это уже примета нового времени».

Так, например, Джотто объявляется в новеллистике философом и «мастером семи свободных искусств». Та же тенденция к повышению статуса Художника прослеживается в сочинениях гуманистов раннего Возрождения. Леон Баттиста Альберти в трактате «О живописи» сокрушался об упадке «отменных и божественных наук и искусств», включая в один ряд живопись, зодчество, музыку, геометрию и риторику, т. е. «формально он признавал принадлежность живописи и зодчества к числу “свободных" искусств». Лоренцо Валла признает, что изобразительное искусство близко смыкается с разрядом «свободных» искусств: «Я не знаю, почему искусства, настолько близкие к свободным искусствам, как живопись, ваяние, чеканка, зодчество, находились так долго и глубоко в упадке и почти вымерли вместе с самой литературой; я не знаю, почему они воскресли и возродились в этом веке и почему сейчас вырос столь богатый урожай как хороших художников, так и хороших писателей». Таким образом, в конце XV века гуманисты начинают относить живопись к «свободным» искусствам. Во времена кватроченто тривиум остается неизменным (грамматика, риторика, диалектика), квадривиум же (арифметика, геометрия, астрономия, музыка) пополняется архитектурой, живописью, перспективой.

Головин В. П. в своем труде «Мир художника раннего итальянского Возрождения» пишет: «Уже ко второй половине XVI века Художник окончательно воспринимается обществом как свободный творец. Очень показательным в этом смысле событием явилось перезахоронение праха Якопо Каруччо да Пантормо, которое состоялось в день св. Троицы 24 мая 1562 года и знаменовало собой открытие пантеона художников. Неслучайно это событие имело место именно в День св. Троицы: подобно трем ипостасям Троицы на могиле Пантормо были изображены символы трех видов искусств – живописи, скульптуры и архитектуры, воплощающие собой единую сущность – искусство рисунка. В тот же день Вазари было провозглашено о создании Accademia delle Arti del Disegno, “при содействии которой незнающие учились бы, а знающие, побуждаемые достойным и похвальным соревнованием, приобрели бы много нового"».