Переводиться в корпус разрешалось чинам не выше штабс-капитана или штабс-ротмистра[42]. В Положении о приеме офицеров в ОКЖ 1913 г. был оговорен возраст поступающих – от 24 до 33 лет[43].

Сразу после подачи офицером краткой записки о службе и докладной записки на имя начальника штаба о желании служить в корпусе штаб начинал сбор сведений о личностных и деловых качествах кандидата[44]. С 1872 г. по приказу шефа жандармов все обязанности по наведению справок о служебных и нравственных качествах кандидатов лежали на начальнике штаба[45], который перепоручал это начальнику жандармского управления той местности, где проживал или служил офицер, изъявивший желание перевестись в жандармерию. Начальник ГЖУ был обязан выяснить: 1) нравственные качества и способности просителя, 2) усердие на предыдущей службе, 3) репутацию среди начальников и сослуживцев, 4) знание местных и иностранных языков[46]. Давалась характеристика его коммуникабельности, связям, наличию или отсутствию качеств лидера, работоспособности, усвоению обязанностей[47]. На практике не всегда можно было провести оперативное и подробное выяснение личностных качеств офицера. Поэтому начальник ГЖУ обращался непосредственно к командиру подразделения, в котором служил офицер, и тот, в свою очередь, давал им оценку. Зачастую этот сбор информации продолжался даже после успешной сдачи офицером предварительного испытания.

Офицеры, которые подходили по всем параметрам для службы в корпусе, определялись для прохождения предварительного испытания с целью отбора наиболее всесторонне развитых для внесения их в список кандидатов на прикомандирование к штабу ОКЖ[48]. Испытание выясняло лишь общее развитие офицера. Долгое время не существовало четко прописанной суммы знаний, которая требовалась при ответе. Не был утвержден необходимый список книг, хотя в неофициальном порядке существовали рекомендуемые пособия. Офицер должен был разбираться в русской и всеобщей истории, географии, государственном устройстве страны, важнейших действовавших законодательных актах и реформах последних правлений (положение о земских начальниках и их учреждениях, положение о полиции, о службе на железных дорогах, судебная и крестьянская реформы Александра II)[49]. Испытание состояло обыкновенно из написания сочинения на историческую тему и устного экзамена.

Сочинения, написанные на предварительных испытаниях, сохранились в некоторых архивных делах о переводе офицеров в корпус и представляют значительный интерес. Некоторые офицеры уже заранее знали, чем хотели бы заниматься в политическом сыске, и эту тему развивали в сочинениях. Так, штабс-капитан В. В. Владимиров посвятил сочинение вопросам борьбы с революционной агитацией в армии и на флоте, укрепления отношений между нижними чинами и офицерами[50]. Именно этим в течение почти десяти лет он будет заниматься на различных руководящих постах в Кронштадтской и Финляндской жандармериях. Также представляет интерес вступительное сочинение штабс-капитана барона М. Ф. фон Котена, посвященное роли полиции в обществе. После достаточно шаблонного перечисления происхождения полиции, ее значения для поддержания общественного порядка и безопасности, защиты прав и имущества граждан, неоднократно намекнув на желание служить именно в охранных отделениях, в последнем абзаце сочинения Котен неожиданно ставит на первое место не карательные функции, а деятельность по предупреждению преступлений[51]. Именно он станет в 1912 г. главным идеологом введения практики превентивной юстиции, то есть административного наказания граждан не за совершение преступлений, а лишь за возможность их совершить, за чисто теоретическое намерение выступить против режима.