– Не обращай внимания, я старая тётка и давно уже путаюсь в именах.

– А как тебя зовут? Люди тебя называют Отрешенной, а как твое настоящее имя?

– Меня зовут Благославой, просто давно никто не произносил моего имени.

Благослава не была злой колдуньей, зная множество проклятий, она практически ими не пользовалась и не применяла без нужды заклинания, стараясь не показывать людям настоящую силу магии. Знающие люди обращались к ней за помощью, избегая местных бездарных лекарей, безуспешно или еще хуже алчно лечивших несуществующие болезни. Женщина хорошо разбиралась в медицине и акушерстве, спасая рожениц и больных от неминуемой гибели, но злые языки дали ей дурную славу, разнесшуюся во все дома, словно всепроникающая чума.

Колдунья даже представить себе не могла, что мальчик с первой попытки увидит своих спасителей и тех, кто всячески мешал в их кровавом пути. Скрытая в нем сила постепенно начала проявляться и приносить первые плоды, но оставалось совсем немного времени до неизбежной встречи с жестокой реальностью. Ей предстояло научить Богумила владеть магией и колдовством, управлять нечеловеческой силой и энергией, заглядывать в будущее и видеть прошлое, прислушиваться к интуиции и многим другим знаниям, необходимым в новой жизни.

Придя домой, Богумил отправился на кухню в поисках чего-нибудь перекусить и замер от запаха, шедшего со стороны камина, так манящего и раздражающего его зверский аппетит. Проголодавшийся ребенок взял свою маленькую тарелку и, задумавшись о случае с бабкой, решил начерпать так манящую похлебку, но как только он направился в сторону тлеющего очага, его неожиданно одернула чья-то рука.

Не можешь дождаться остальных? Ты, мелкий отброс, – послышался голос старшего брата, приведшего мальчика в оцепенение. – Тебе не место в нашем доме, щенок паршивый.

Раздраженный Блудовлад оттолкнул от себя мальчишку в сторону камина с кипящим котлом и ужаснулся, увидев, как на Богумила опрокинулась бурлящая емкость, ошпарив его с ног до головы жирной похлебкой. Испугавшийся звереныш выбежал во двор, стараясь быть незамеченным, и спрятался в самом темном углу увядшего хлева. У самого порога дома он вовремя успел разминуться с матерью, бежавшей на кухню, услышавшей грохот и крик младшего сына. Увидев ошпаренного мальчика, лежащего у камина, женщина успела выдавить нелепый крик отчаяния и упала в обморок. Придя в себя, мать подошла к бездыханному тельцу и, поцеловав едва пульсирующие руки сыночка, заплакала.

Вернувшись с охоты раньше обычного, отец не увидел младшенького сынка, всегда встречавшего с его любимыми лаптями в руках. Пока отец переобувался, Богумил успевал разглядеть лесные трофеи да и примерить охотничью амуницию. Сердце Лана будто сжалось в кулак, чувствуя неладное в семье. Подойдя к дому, он окрикнул Малушу и хотел было предъявить, почему его не встречают, но вместо этого к нему на шею бросилась залитая слезами жена и стала истерично оправдываться о несчастном случае с его любимчиком. Муж молча стоял и внимал бессвязным речам супруги, подозревая о непоправимой трагедии в их доме.

Увидев обезображенного Богумила в окружении местных лекарей, Лан погрузился в раздумья, не замечая, как уселся рядом с ними на старенькую убогую скамью. Удрученный, прискорбный человек сидел и смотрел в далекую пустоту, не понимая и не осознавая реальности. Ближе к ночи дом опустел. Отец семейства время от времени прислушивался к едва заметному дыханию Богумила, нередко горестно прикидывая, что кончина мальчугана неизбежна.

Оставшись одни, родители пришли к общему мнению: если малыш не придет в сознание в ближайшие дни, то им придется отнести малыша к пещерам Тихих трав, на усмотрение богов. Раз бог дал им ребенка, значит теперь пришла пора отдать, а там уж пусть будет как будет.