Но… Внезапно пришло очередное сообщение с «Отовы» об обнаружении на севере еще одной группы дымов! То ли это собрались все вместе отошедшие русские миноносцы, то ли вылезли из гавани русские канонерки, как это уже было в прошлом ночном бою, то ли просто эффект утренней дымки? Конец длинной телеграммы от Аримы разобрать не получилось, противник забил ее своей искрой. Не подкрепить ли «Фудзи» минными судами?

Вскоре все наличные истребители и миноносцы первого класса, общим числом в 16 вымпелов, получили первый боевой приказ за день. Если Макаров собирается повторить предыдущий эксперимент не ночью, а днем, то одним крейсером и канонеркой он теперь не отделается. И отдав на всякий случай оперативные распоряжения о приведении в боевую готовность и о выходе с внутренней акватории малых миноносцев, охранявших оперативную базу, адмирал Того вышел из ходовой рубки на крыло мостика.

«Пожалуй, решение о переводе к пункту высадки армейцев восьми номерных миноносцев от Чемульпо оказалось своевременным, – подумал командующий, вглядываясь в пустынный пока горизонт сквозь оптику цейсовского бинокля. – Однако нужно вновь запросить „Отову“ о курсе и скорости „Баяна“. Главное, чтобы отважный Арима не позабыл сгоряча, что ход его нового крейсера совсем не тот, что у его бывшего флагмана отряда тридцатиузловых дестроеров…»

В 08:45 «Отова» завешил поворот на курс убегания (восток – юго-восток), ценой чему стало приближение идущего «самым полным» «Баяна» до угрожающих сорока семи кабельтовых. Через десять минут заговорили шестидюймовки носовых казематов русского «француза», превысившего-таки свою проектную скорость в 21 узел за счёт мероприятий по разгрузке! Преследуемый же, напротив, не смог продемонстрировать показанную совсем недавно, при приёмке, резвость. Корабль был новым, экипаж еще не сплаван, не вполне освоился по заведованиям, а у котлов стояли не заводские кочегары-сдатчики…

«Баян» неумолимо надвигался по четверти кабельтова за две минуты. Курс «Отовы» строго от противника максимально совмещал корпус корабля с фокальной осью эллипса рассеяния снарядов русского крейсера. Его старарт Деливрон, накоротке обсудив ситуацию с командиром носовой башни, слегка заикающимся от волнения лейтенантом Никольским, попросил разрешения попробовать достать уходящего японца главным калибром у Вирена.

– Бейте! – жестко отрезал тот, не отрываясь от бинокля. – Теперь – самое время.

Артиллеристы «Баяна» не только были неплохо вышколены до прихода в Артур. В отличие от коллег на броненосцах или «Палладе», они имели еще и определенно большую огневую практику. Поэтому вскоре вполне приспособились к столь неспешному сближению: если при темпе ведения огня из восьмидюймовки выстрел в минуту первый снаряд положить под корму японцу с небольшим недолетом, то при неизменной наводке второй снаряд с высокой вероятностью даст накрытие.

Дальнейшие события пунктуально, по минутам, зафиксированы в вахтенном журнале «Баяна»: в 08:57 первый русский снаряд ударил в стык борта и верхней палубы слева от третьей трубы японского крейсера. В 09:03 и 09:05 попадания в верхнюю палубу, оба раза – пробитие, оба раза – множественные осколки на жилой палубе и пожар на шканцах. В 09:09 очередное пробитие верхней палубы, на этом раз взрывом и осколками повреждены вентиляционные шахты левого борта второго котельного отделения. В 09:10 на дистанции 41 кабельтов – первое близкое падение русского шестидюймового снаряда. Три минуты спустя очередной восьмидюймовый снаряд взорвался почти на миделе, возле трёхдюймовки левого борта – орудие уничтожено, новые повреждения котельных вентиляторов…