– Настюша! – музыка закончилась, Марк взял меня на руки и закружил по площадке. – Умница моя!!!

Гости удивленно смотрели на нас.

– Я снова буду дедом! Дважды! – не скрывая своего счастья, объяснил свое поведение Марк.

– Настена! Богдан! Молодцы! – взорвались сразу несколько бутылок шампанского.

Мы с Марком вернулись к столу, Марк присел рядом со своими друзьями, я прошла к Богдану.

– У тебя безумно красивая дочь, Марк, – Трифон хмельным взглядом смотрел на Настю. – Хрен бы подумал, что это и есть Мурена.

– Красавица, – поддержал его Макар. – Я вот только не пойму, когда я увидел ее сегодня, признаю, я был поражен и все же, ее взгляд не дает забыть о том, кто она. Почему сейчас я смотрю на нее рядом с мужем, и она кажется мне совсем маленькой и беззащитной девочкой? Я перепил?

– Нет, Макар, ты не перепил. Просто рядом с Богданом Настя, действительно, становиться нежной и милой девочкой. Лишь рядом с ним она позволяет себе быть женщиной в полном смысле…

Гости продолжали гулять и веселиться. Довольно подвыпивший Данила осмелел и пошел поближе знакомиться с Анной. Они всю ночь танцевали и шумно веселились. Я не предавала этому значения – взрослые люди, что мешает им отдохнуть? Степан время от времени с тоской смотрел на Наталью, но так и не заговорил с ней ни разу за сегодняшний день. В конце концов, Наталья поблагодарила меня за прекрасный вечер, попрощалась, и один из бойцов Федора повез ее домой. Тогда я и представить не могла, в чем кроется истинная причина грусти Степана.

– Чего грустишь, пап? – Сеня присел рядом с отцом.

– Да нет, с чего ты взял? Просто, притомился слегка.

– Вижу я, как ты притомился. Пап, чего ты маешься? – Степан внимательно смотрел на сына. – Ты думаешь, мы не видим, как хреново тебе? Иди, поговори с ней и тогда ты точно поймешь, сможешь ты ее простить или нет.

– Да простил я ее, Сенька. Давно уже простил.

– Ну, так чего сидишь тогда? Из-за нас что ли? Так мы ей объяснили, что мы не отреклись от нее, она не чужая нам, но отношения наши не могут быть такими, как прежде. Она все прекрасно понимает. Понимает она, что нас другая мамка воспитала и собственно ни на что не претендует, – Степан снова внимательно посмотрел на сына. – Пап, мы были бы рады за тебя, если бы ты привел в дом женщину, только вот на других женщин ты ведь вообще не смотришь. В общем, короче, мы очень хотим, чтобы ты был счастлив и поддержим тебя, чего бы ты не решил, дальше решай сам, – Арсений вернулся к ребятам, Степан выпил и решительно направился к охраннику, который отвозил Наталью домой…

… Наталья уже собиралась спать, когда услышала звонок в дверь, набросив на плечи легкий халат, она пошла открывать. Увидев в дверях Степана, она растерялась, молча смотрела на него, не давая ему пройти в квартиру.

– Ты не одна?

– Нет, проходи, – Наталья вышла из оцепенения. – Просто не ожидала тебя увидеть, – она провела Степана в квартиру.

– Чаем угостишь? – не зная с чего начать разговор, спросил Степан.

– Да, конечно, – ответила Наталья и ушла на кухню.

Степан осмотрелся, его сердце сжала тоска. На стенах, полках, тумбочках, везде были расставлены фотографии их счастливой семейной жизни.

Степан прошел на кухню и присел к столу. Наталья сварила ему кофе, сама встала у окна и, открыв его, закурила.

– Как жизнь, Наташ? – Степан смотрел на Наталью и понимал, как сильно он любит ее, будто и не было этих долгих лет.

– Глупо я живу, Степа, – тихо ответила Наталья. – Ничего я уже не боюсь и за жизнь свою не боюсь… только не нужна теперь ни кому моя жалкая жизнь, – Наталья посмотрела в глаза Степану. – Прости меня, Степа. Я понимаю, что я уже никогда не смогу исправить того, что я наделала, но… Просто, не держи на меня зла… Никчемный я человек, Степа, прости меня.