Вставай!

Пий чай з молоком,

Молися на теплий душ!

Вставай! Мила моя, вставай!

Мила моя, вставай! Мила моя, вставай!

Давай! Мила моя, давай! Мила моя, давай!

Більшого вимагай!17

Тем временем, у «костра» завязалась оживлённая дискуссия. Михайло Головко пытался втолковать студенту из Житомира, что единственный путь для Украины – это национальная революция для свержения «режима внутренней оккупации»:

– Вступление в Евросоюз ничего хорошего Украине не принесёт. Мы должны сохранить свою самостийность!

– Ты говоришь как москаль, – негодовал парень. – Может, ты выступаешь за Таможенный союз с Россией?

– Ничего подобного, – возражал Михайло. – Я просто считаю, что одной торговой ассоциации вполне достаточно для поддержания дружественных связей с Европой. На этом мы должны остановиться и пойти по пути создания Украинской соборной державы. Наша страна вполне самодостаточна и может обойтись без европейской помощи, иначе мы потеряем батькивщину. Мы не должны раствориться в Европе… Как же ты этого не понимаешь?!

– Украина, – парировал его собеседник, – европейская страна… Даниил Галицкий в XIII веке принял корону от Папы Римского. Только в ЕС мы обретём защиту от Москвы…

– У тебя искажённое представление о патриотизме, – возмутился Михайло Головко.

– А твой патриотизм – это бездумный национализм! – отозвался парень из Житомира.

– Бездумный? Ну, знаешь…

– Эй, парни, не ссорьтесь, – вмешалась в мужской разговор Снежана. – Вы оба правы, каждый по-своему…

– Холодно тебе? – спросил Михайло, обнимая подругу. Румянец играл на лице девушки.

– Немного, – улыбалась Снежана.

– Я так горжусь тобой! – воскликнул Михайло.

– Тише, – засмеялась девушка. – На нас все смотрят…

– Пускай все знают – у меня самая лучшая девушка в мире! – вскричал он.

Глухая ночь стояла в городе, и только на Майдане раздавались голоса:

– Хто не скаче, той москаль! Хто не скаче, той москаль…

Около четырёх часов утра тишину взорвал шум моторов: по Крещатику двигалась колонна грузовиков, гружённых частями ёлки, каркас которой стоял на площади. В свете фонарей мелькнули тёмные тени. Со стороны улицы Институтской по ступенькам сбегали люди в камуфляже в чёрных касках и со щитами в руках, – это были бойцы спецподразделения милиции «Беркут». Впереди колонны шёл человек в штатском, который, приблизив громкоговоритель к губам, прокричал:

– Шановні громадяни! Негайно звільните територію! Тут встановлюват имуть новорічну ялинку.

Студенты переглянулись, не понимая, что происходит.

– Хлопцы, – крикнул Михайло, – Майдан хотят разогнать!

Он схватил подругу за руку и бросился на возвышенность к Монументу независимости, остальные последовали его примеру. Триста спецназовцев оцепили площадь, окружив горстку студентов плотным кольцом.

– Защити меня, – шептала перепуганная Снежана.

– Стой здесь, – приказал Михайло, загораживая собою любимую девушку.

– Хлопцы, не поддаваться на провокации. Поём гимн, – вскричал он, и студенты, взявшись за руки, затянули песенку, от которой, как мы помним, «дохнут мухи». Когда голоса смолкли, послышался новый призыв:

– Шановні громадяни…

В ответ одни студенты стали скандировать: «Милиция с народом!» а другие кричали: «Ганьба! Ганьба!»

Бойцы «Беркута» двинулись стеною, махая дубинками. Посыпались удары, послышались вопли и стоны. Милиционеры швыряли в сторону студентов, расчищая путь к центру площади – стилизованной часовне, лежащей в основании Монумента независимости. В темноте они не видели лиц и били всех без разбора, досталось и нескольким девушкам, которые пытались укрыться за спинами парней. Михайло получил удар дубинкой по голове. В его глазах потемнело, ноги подкосились, он кубарем скатился вниз по ступенькам…