– Мы убьем его, если не проведем операцию.

– Ты хочешь попытаться? – едко спросил Глен. – Иногда ты меня удивляешь, Гарольд.

– Кажется, и вы не особо в курсе, что делать. – Гарольд густо покраснел.

– Прекратите, – вмешался Стью. – Какой прок от таких разговоров? Если вы собираетесь вскрыть ему живот перочинным ножом, все равно ничего не получится.

– Стью! – ахнула Фрэн.

– Что? – спросил он и пожал плечами. – Ближайшая больница в Моуми. Нам его туда не довезти. Я сомневаюсь, что мы сумеем довезти его до автострады.

– Ты, разумеется, прав, – пробормотал Глен, провел рукой по щетинистому подбородку. – Гарольд, извини меня. Я очень расстроился. Я понимал, что-то такое может случиться – и уже случилось, – но думал, что это исключительно теоретическая возможность. Все выглядит совсем иначе, когда сидишь в кабинете и размышляешь о том, что может произойти.

Гарольд пробурчал, что принимает извинения, и отошел, сунув руки в карманы. Он напоминал надувшегося десятилетнего подростка, слишком высокого для своего возраста.

– Почему мы не сможем его довезти? – в отчаянии спросила Фрэн, переводя взгляд со Стью на Глена.

– Потому что теперь его аппендикс слишком раздулся, – ответил Глен. – Если он лопнет, вылившегося яда хватит, чтобы убить десять человек.

Стью кивнул:

– Перитонит.

Голова у Фрэнни шла кругом. Аппендицит? Сущий пустяк в те дни. Сущий. Чего уж там, если человек попадал в больницу с камнями в желчном пузыре или с чем-то таким, ему заодно удаляли и аппендикс – все равно живот уже разрезали. Она вспомнила одного из своих приятелей по начальной школе, Чарли Биггерса, которого все звали Бигги. Ему вырезали аппендицит во время летних каникул между пятым и шестым классами. Он провел в больнице два или три дня. С медицинской точки зрения удаление аппендицита не вызывало никаких проблем.

Как не вызывали проблем – с медицинской точки зрения – и роды.

– А если оставить его в покое, аппендикс не лопнет? – спросила она.

Стью и Глен неловко переглянулись и промолчали.

– Тогда толку от вас действительно никакого, как и говорит Гарольд! – взорвалась Фрэн. – Вы должны сделать хоть что-то, пусть даже и перочинным ножом! Вы должны!

– Почему мы? – сердито спросил Глен. – Почему не ты? Если на то пошло, у нас даже нет медицинского учебника!

– Но вы… он… такого быть не может! Удаление аппендицита – это же сущий пустяк!

– В прежние времена – возможно, но не теперь! – ответил Глен, однако Фрэн уже убежала, расплакавшись.

Она вернулась около трех, стыдясь своего поведения и готовая извиниться, но не нашла в лагере ни Стью, ни Глена. Гарольд отрешенно сидел на стволе поваленного дерева. Перион, скрестив ноги, устроилась рядом с Марком, протирая его лицо влажной тряпкой. Бледная, но собранная.

– Фрэнни! – Гарольд, подняв голову, увидел ее и просиял.

– Привет, Гарольд. – Она направилась к Пери. – Как он?

– Спит, – ответила Пери. Но Марк не спал, даже Фрэн это понимала. Лежал без сознания.

– Куда уехали остальные, Пери? Ты знаешь?

Ей ответил Гарольд. Он подошел сзади, и Фрэн чувствовала, что ему хочется коснуться ее волос или положить руку ей на плечо. Она же этого не хотела. С Гарольдом она все острее чувствовала себя не в своей тарелке.

– Поехали в Канкл. Попытаются отыскать приемную врача.

– Они рассчитывают найти какие-нибудь медицинские книги, – добавила Пери. – И какие-нибудь… какие-нибудь инструменты. – Она сглотнула, и у нее в горле что-то явственно щелкнуло, а затем продолжила протирать лицо Марка, изредка макая тряпку в ведерко с водой и отжимая ее.

– Мы очень сожалеем, – вырвалось у Гарольда. – Звучит, наверное, банально, но это так.