– Ты просто мастер логики! – издевательски восхитилась я.

– У меня в комнате висит груша, можешь пойти ее поколотить, если хочешь. Реально легчает!

И я пошла колотить грушу. Уж лучше грушу, чем этого тормоза.

Парень был прав. Реально легчает!

Через час бессмысленного пинания висящей самодельной штуки с песком внутри, я вернулась на кухню.

Илья был там. Курил в открытое окно, попивая из литрушки пивко.

– Дождь прекратился!

– Окей! Сейчас пойду, – ответила я, плюхаясь на стул. Чувствовала себя намного лучше. Словно все произошедшее было не со мной. Или очень давно. Или это все неправда.

– Почему? Можешь остаться, – обернулся Илья.

– Я несовершеннолетняя, между прочим, – хмуро напомнила я.

– В смысле: можешь еще попить чаю. Или кофе. Может, ты хочешь пива?

– Нет. Я домой хочу.

– Окей, сейчас провожу.

– Не нужно! Пешком пройдусь. Надо подумать…

– На улице темно. А район неспокойный. Одну тебя не пущу.

– Ты стремно одет. Мне будет стыдно идти с тобой рядом, – попыталась его обидеть и разубедить провожать.

– Подожди. Сейчас переоденусь, – пообещал Илья и исчез в единственной комнате.

Я осталась на кухне, не понимая, что же так раздражает. Сама ситуация? Что парень, который нравится, был застукан с простимашкой? Что пацаны так спокойно ко всему отнеслись? Что стремный парень Илья навязался и потащил к себе?

Или то, что я пошла?!

Ну, где мои мозги?!!

Ведь если парень зовет девушку домой – это же для них что-то значит, да?!

– Пойдем, – вернулся Илья в кухню.

Американские джинсы, яркая «найковская» майка цвета этикетки сгущенного молока, прекрасно гармонирующая с его голубыми глазами. Русые волосы он наставил гелем. Сверху байка, скрывшая заметные мускулы (не зря же парень моторы перетаскивает!). Прямая осанка говорившая, что парниша – нерушимая скала. От него веяло спокойствием и уверенностью.

– Так норм? – спросил Илья.

– Ага! Норм, – спокойно кивнула я.

Надеюсь, не сильно заметно, что поражена «прекрасным преображением»?!

На улице я не выдержала и поинтересовалась:

– А почему ты так не одеваешься?

– Да, как-то случая не было подходящего.

– Чтобы нормально одеться, нужен какой-то случай?!

– Не знаю, – пожал он плечами.

Руки засунул в карманы. Я пару раз втянула воздух и удивленно заметила:

– Ты что, надушился туалетной водой?

– Ну, типа того. Правда, я не успел сходить в душ и от меня скорее всего пахнет еще и маслом…

– Ой, заткнись, пожалуйста! – воскликнула я.

– Окей, – протянул Илья и, правда, заткнулся.

– Ну вот опять! – взвыла я.

– Ну что опять? – удивился он.

– Ты это нарочно делаешь?

– Да что я делаю? – остановился Илья и уперся правой ногой в скамейку.

Кроссовок на ноге скорее всего новый, потому что подозрительно чист. Я остановилась рядом. Горло парня было на уровне моих глаз, так что заметила, как дрогнул кадык.

– Почему ты всегда делаешь то, что тебе говорят?

– Я делаю то, что считаю нужным. Это никак не вяжется с тем, что мне говорят. Прекрасно понимаю, что ты расстроена, потому злишься и пытаешься сорваться на мне. Можешь срываться, сколько хочешь. Меня это не задевает.

– Я никогда не могла понять, что у тебя в башке! – призналась я.

– Как у всех – мозги, – хмыкнул Илья и, отведя взгляд, сказал вещь, которая дошла до меня далеко не с первого раза: – не хочешь понимать, потому и не понимаешь. Захотела бы – поняла!

– Знаешь, ты очень сильно меня бесишь! – созналась я. – Не знаю почему: все-все в тебе бесит!

– Это хорошо, – растянул губы в улыбке Илья.

– Ты больной?! – нахмурилась я.

– Бесит – значит, ты ко мне неравнодушна.

– Что значит «неравнодушна»?! – нахмурилась я. – Ты мне не нравишься! Ты мне очень не нравишься!