– Я подумал, она дочь лесника, – мямлю наконец.

– Какого лесника, Глеб? О чем ты? – Ханс смотрит с сожалением, – В диком лесу, одна, без оружия, без припасов. За тридцать верст от ближайшего поселения. Глеб, ты же не дурак! О чем ты думал?

Я сижу, понурив взгляд. Штабс-капитан огорченно перекладывает бумаги на столе, отводя взгляд в сторону. Некоторое время мы оба молчим. Потом дознаватель решительно отодвигает документы и смотрит прямо.

– Ладно, Глеб, не вини себя, – мягко говорит он, – Ты ни в чем не виноват. Не было у тебя шансов. Никаких. Не помогли бы никакие инструкции и советы.

Ханс встает и продолжает говорить, прохаживаясь по комнате.

– Никто не выстоял бы, ни один мужчина. Солдат, генерал, суперагент, ниндзя. Все равно – перед суккубом все едины. Не спасает никакая подготовка. Стопроцентное поражение. Только вот и смертность после такой встречи тоже стопроцентная. И у меня возникает резонный вопрос: почему ты выжил?

– Не знаю, – я виновато пожал плечами, – Она не успела… наверное… спугнули…

– Нет, Глеб, – перебил меня офицер, – Суккубу вообще достаточно пары секунд, чтобы любого человека насмерть высосать. Просто они любят растягивать удовольствие.

Краузе подошел к окну, посмотрел на улицу.

– Почему она тебя пощадила, вот в чем вопрос. Это крайне нехарактерно для демонов. Скажу больше, нет ни одного документально зафиксированного свидетельства подобного везения.

– Не знаю, мистер дознаватель… Я не виноват… – проговорил совсем тихо.

– Никто тебя не винит! – он резко обернулся, – Ладно, Глеб, расслабься, все нормально. Все твои показания у нас есть. Но какое-то время гвардия должна за тобой присматривать, согласен? Все-таки уникальный случай!

Мне не оставалось ничего другого, как согласиться.

– Куда собираешься направиться из клиники? – поинтересовался Ханс.

До сих пор я об этом не задумывался, но теперь вдруг понял, что в Мариенвердере мне идти совершенно некуда.

– Не знаю, – растерянно проговорил я, – У меня тут знакомых нет. Семья, девушка – все в Данциге.

– Ага, а деньги у тебя есть?

– Ни гроша…

– Так я и думал, – заявил дознаватель и подошел к столу.

Среди раскинутых бумаг Ханс выбрал одну и протянул ее мне.

– Это билет на дирижабль до Данцига, рейс через два часа. Успеешь?

– Успею, – я удивленно кивнул, – Спасибо.

– Не стоит благодарности. Мы же не звери, человека на улицу выкидывать.

Краузе достал из-за пазухи бумажник, вынул оттуда две купюры.

– Вот тебе пара марок, возьмешь такси. И пообедаешь.

– Спасибо, – опять пролепетал я.

– И вот еще что, – он посмотрел мне в глаза, – Когда будешь в Данциге, зайди в местный участок, отметься там. И обо всех своих перемещениях оповещай участкового, идет? А лучше вообще не покидай Данциг. Какое-то время.

– Ладно, я понял.

– Ну тогда бывай, Глеб! – он протянул руку.

Мы попрощались. Дознаватель начал собирать бумаги в папку, а я вышел из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь. Пройдя мимо гардеробщика, внимательно проводившего меня взглядом, я распахнул входную дверь и, наконец, оказался на улице.

Минуту простоял, пытаясь привести мысли в порядок. Что это вообще было? Сначала дознаватель напугал, потом утешил, затем словно советовался. А закончили разговор мы как закадычные приятели. Так ничего и не решив, я двинулся по тротуару.

Совсем неподалеку обнаружилась небольшая площадка со стоящими в ряд мехмобилями такси. Увидев меня, водитель первого вышел из салона.

– Извольте сюда, мистер, – обратился водитель, открывая дверь своего аппарата, – Куда желаете?

– В воздушный порт, пожалуйста, – обреченно вздохнул я и уселся на пассажирское сиденье.