Этот год отличался от предыдущего одновременно всем и ничем. Я поступила в институт, причем с минимальными психологическими и эмоциональными затратами, выиграв всероссийскую олимпиаду по английскому языку. До этого я несколько лет жила в англоязычной стране, поэтому английский язык у меня к моменту возвращения был как родной – я на нем не только говорила, но еще и думала, и сны смотрела, и разговаривала сама с собой.

Выиграть оказалось достаточно просто: я пошла на школьную олимпиаду, чтобы прогулять алгебру. Потом на районную, чтобы еще что-то прогулять. А потом, уже не задумываясь, просто шла дальше, пока дело не дошло до всероссийского конкурса. Конкурс проходил в Элисте, Калмыкии, и родители категорически не хотели меня отпускать, мотивируя свой отказ тем, что мне надо готовиться к поступлению, а не развлекаться (о, ирония!). В итоге кто-то кого-то уговорил, и я поехала, конечно же, именно с целью развлечься и прогулять очередные две недели школы. В итоге я заняла первое место и, помимо денежного приза и весьма посредственного фотоаппарата, получила право поступить вне конкурса на бюджет в любой вуз страны с профильным предметом «английский язык». Признаться, меня тогда мало волновал этот вопрос, поэтому я, недолго думая, выбрала лучший вуз страны – МГИМО, и самую престижную в нем специальность – «Международные отношения».

Первый год был тяжелым в плане учебы и абсолютно ничем не отличался от предыдущего в плане моих приоритетов. Новые знакомства и компании еще не сформировались, а старые пока не распались. Я по-прежнему допоздна гуляла со школьными друзьями, у нас были свои интересы и свои заботы, которые пока что не вписывались в мою университетскую жизнь, и меня это пока мало волновало. Рассказывая как-то о своих бурно проведенных выходных, я столкнулась с непониманием одногруппницы, для которой вся жизнь на данный момент крутилась вокруг университета и ее новой роли студентки. «Ты как будто живешь две разные жизни – одну тут в институте, а другую там, с друзьями», – сказала она мне, как будто обвиняя.

Моя единственная на тот момент подруга по институту, которую я почему-то любя называла Уткой, тоже витала где-то в параллельной вселенной, наполненной своими школьными друзьями и собственными увлечениями, и мы неплохо ладили вместе. Утка была красивой, высокой, с правильными чертами лица и большими пухлыми губами. У нее были длинные и густые светлые волосы, которым я отчаянно завидовала, хорошая фигура и, как мне казалось, полное равнодушие к теме еды. На переменах мы ходили в магазин, я покупала «резиновый бутерброд», она брала шоколадку. И так каждый день. Еду мы не обсуждали, иногда покупали капучино из автомата на первом этаже за 35 рублей и заедали его шоколадкой «Аленка» без малейших зазрений совести. Никаких заметных изменений в моей фигуре не происходило, я по-прежнему весила то ли 47, то ли 48 кг. Сложно вспомнить, так как взвешивалась я крайне редко и скорее из любопытства, чем необходимости контроля. Спортом я не занималась – мне было лень, и я не видела в этом необходимости. Физкультуру я ненавидела всю сознательную жизнь и по возможности старалась максимально ее прогулять. Так прошел год.

Наступило лето, первый курс закончился. Я поехала вместе с мамой в Эквадор, где тогда работал папа, чтобы провести там все лето. Меня ждало очередное увлекательное приключение, и меньше всего я ожидала какого-то подвоха, особенно со стороны своего собственного тела.

Сначала вроде бы ничего особенного не происходило. Будучи равнодушной к обычной еде, я не переедала и питалась как всегда. Сложно вспомнить, даже сколько и чего я обычно ела, настолько мне был безразличен этот процесс. Что я помню, так это то, с каким душевным трепетом я ждала встречи с печеньем Oreo (в Москве оно тогда не продавалось) и какими-то еще американскими сладостями вроде Pop tarts. Еще я радостно ела фрукты, которых не было в Москве. Родители меня баловали, мы постоянно ходили в разные кафе и пробовали много всего вкусного.