– Доктор я хочу к брату.

– Это не лучшая идея, тебе нужен покой. Но зная вас, юная леди, вы меня не послушаете. Да и если так подумать немного подвигаться, вам не помешает, – он быстро сдался под моим жалобным взглядом. – Воспользуйтесь коляской, если станет плохо, немедленно возвращайтесь.

Врач поклонился мне и моим родителям и вышел из палаты. Я быстро скинула одеяло и спустила ноги вниз с кровати. Папа подошёл ко мне, чтобы придержать за локоть. Мы вместе сделали пару маленьких шагов. Сил было слишком мало, ноги были ватными и не хотели слушаться.

Неделю в коме.

– Я не могу на это смотреть, – печаль так и сочилась из мамы. Она подкатила ко мне инвалидную коляску и заставила сесть. Подобрав ноги на подставку, отец выкатил меня из палаты.

Он и правда был в соседней палате, но это расстояние казалось для меня непосильным, я бы точно не дошла сейчас сама. Папа закатил меня внутрь и остановился возле его постели.

Кристофер лежал неподвижно, с закрытыми глазами и с такой же маской, как была у меня. Я взяла его руку в свою, она была тёплая. Слёзы начали обжигать моё лицо, а тело задрожало от плача.

– Прости меня. – Из меня вырвался громкий всхлип, и я зарыдала ещё сильнее. – Ты мне обещал, пожалуйста, проснись. Ты мне нужен. Пожалуйста, Крис… Прости меня.

Я пролежала в больнице ещё две недели после пробуждения, и четыре дня назад меня выписали. Дома я практически не нахожусь, родители насильно заставляют ездить хотя бы переодеться, но я тут же еду обратно к брату. Он ещё не очнулся, и с каждым днём я виню себя ещё сильнее. Я готова умереть, лишь бы он очнулся.

– Привет, братик.

Захожу в палату и ставлю свою сумку на кресло. Подхожу к брату и целую его в лоб. Поправив его уже безобразно длинную шевелюру, я осматриваю его точёное лицо, которое заросло щетиной. Прямой лоб, брови идеально ровные будто сделаны в салоне, лицо настолько умиротворённое без единой эмоции.

До боли в груди невыносимо видеть его здесь, пока я могу жить и ходить. Мой суперэмоциональный брат, вечно смеющийся и, выкрикивая непристойности, молчит и не реагирует на внешний мир. Я сдавила его пальцы в своей ладони и постаралась ему улыбнуться. Может, он не видит, но верю, что брат меня чувствует, и я не оставлю его одного.

– Время ухода за собой. Я буду тебя брить, молись там, чтобы я тебя не добила.

Сказала я брату хмыкнув.

Подойдя к своей сумке, я достала бархатный мешок, в котором лежала электробритва Криса. Пришлось обрыть всю его комнату, чтобы найти, но я справилась с этим. Хоть и получу потом подзатыльник за погром.

– Надеюсь, ты уже молишься, потому что я понятия не имею, как этой штукой пользоваться. Стоит ли мне намазать твоё лицо пеной? Или намочить нужно бороду?

Всё казалось не то. Электричество с водой совсем не лучшая идея. Ник с отцом всегда бреются лезвием у семейного парикмахера. Но у Криса нежная кожа, и от лезвия у него всегда раздражение, поэтому он единственный пользуется этой жуткой машиной для убийства. Зубчики на ней в большом количестве не внушают доверия, будто готовы отрубить тебе палец, если ты дотронешься.

В этот момент в палату зашла худощавая медсестра, в руках она держала поднос.

– Здравствуйте, мисс Венес. Я сменю капельницу и уйду.

Она поклонилась мне и подошла к моему брату, орудуя проводами.

– Вы не знаете, как пользоваться электробритвой? – Спросила я, подойдя к брату с другой стороны постели.

– Если она у вас беспроводная просто включаете и бреетесь, если проводная тогда нужно подключиться к розетке, – она мило мне улыбнулась.

– Нужна ли пена?

– Что вы, нет. Как правило, ей бреются на сухую, после можно помыть лицо, если это необходимо.