Предают всегда свои. То есть те, кто когда-то был вместе с тобой на стороне Добра, Справедливости, Чести, Ума и Совести, а потом из корысти или по человеческой (именно человеческой) слабости предал и перешёл на другую, тёмную сторону Зла, Несправедливости, Бесчестия, Невежества и Бесстыдства.
Однако нынешняя «россиянская» «элита», даже та её часть, которая всплыла в верхи ещё в формально советские (например, в брежневские) времена, никогда не была для Страны Советов и её народов своей. Она не могла предать Родину потому, что всегда была чужда ей! Изначально, генетически, биохимически и психофизиологически она принадлежала к категории нравственных выродков, моральных уродов.
Мысль о том, что нравственных претензий к подобным особым человеческим особям предъявлять нет оснований, можно и нужно развить в том направлении, что их не стоит рассматривать не только как предателей, но и как преступников.
Кто такой преступник? Это – человек, преступивший некую грань между достойным поведением и поведением недостойным, преступным.
Нравственное преступление – это переход грани между Добром и Злом, между нравственной нормой и безнравственностью.
Юридическое преступление – это переход грани между нормами закона и запрещёнными законом действиями.
Но можно ли считать преступниками тех, кто всегда был за гранью нравственного закона? А ведь представители нынешнего «россиянского» «бомонда» были безнравственными всегда. Они так же не в состоянии руководствоваться интересами народа, доверившегося им, как не в состоянии оглянуться назад крокодил. Они не способны на человеческие реакции так же, как не способен на них пресловутый Терминатор Арнольда Шварценеггера, и даже менее его.
С бесстрастием робота-убийцы они уничтожают всё могучее, доброе и человечное в жизни земли, на которой были рождены, но которая так и не стала для них Родиной. С бесстыжестью профессионального шулера они поддерживают всё и вся, что разрушает, истощает и унижает Отечество. Они всегда были по ту, тёмную, зловещую сторону жизни общества. Они никогда не служили народу и, значит, не могут изменить ему.
Другое дело, что некая их изоляция от общества в высших интересах социальной защиты необходима. Впрочем, я имею в виду не казни, не тюрьмы и тому подобное. Как уже говорилось выше, я имею в виду, например, своего рода запрет на профессию для тех, кто не оправдывает доверия народа и злоупотребляет им в личных или клановых интересах.
А теперь будет, пожалуй, небесполезным сказать несколько слов о таком специфическом явлении жизни нынешнего мирового – в том числе и «россиянского» – либерального общества, как социальная некрофилия.
В узкомедицинском смысле некрофилией (греч. «любовь к мёртвому») называют специфические сексуальные или психические извращения.
Однако в ХХ веке этот термин получил и более широкое толкование. В частности, он был использован известным немецко-американским социологом и психологом-неофрейдистом Эрихом Фроммом в его книге «Анатомия человеческой деструктивности». Фромм дал определение некрофилии не в медицинском, а в характерологическом смысле:
«Это – страстное влечение ко всему мёртвому, больному, гнилостному, разлагающемуся; одновременно это страстное желание превратить всё живое в неживое, страсть к разрушению ради разрушения; а также исключительный интерес ко всему чисто механическому (небиологическому). Плюс к тому это страсть к насильственному разрыву естественных биологических связей…»
Вряд ли сам Фромм понял, что он дал блестящее характерологическое определение современной мировой «элиты», сплошь состоящей из нелюдей. Тем не менее наблюдения Фромма настолько интересны, а его выводы настолько убийственны для капиталистической «элиты», что просто нельзя удержаться от нескольких цитат из книги Фромма: