– Кто ты? То есть… в общем? – Сперовский немного расслабился и опустил руки, колени у него тем не менее продолжали дрожать. В свою очередь, существо сложило конечности в прежнее положение.

– «Для тебя я – инопланетянин. Собственного названия и даже персональных имен у нас нет. Ты можешь называть меня как захочешь, чаще всего люди давали мне имя по ассоциации моего внешнего вида с чем-то знакомым. Так, меня нарекали Сота, Графит, Сяохуа, Гамджа, Осьминог, Громозека».

– Понял, Громозека, – у Саши, естественно, созрело еще несколько вариантов имен, но сознание было сосредоточено на другом, поэтому все сразу забылось. Юноша решил пока не утруждаться. – Вы собираетесь нас захватить?

– «Нет, мы вам не враги. Мы только изучаем. Если тебя это успокоит – у вас нет никаких ресурсов и технологий, ради которых стоит уничтожать жизнь».

Александр почувствовал, что опасности для него нет, и перевел дыхание. Стоять не было сил. Только он подумал о том, что хочет сесть, как инопланетянин снова выпустил конечность и потянулся к стулу, стоявшему в полутора метрах от него. Сначала щупальце просто выпрямилось, а после стало растягиваться и обхватило ножку стула. Существо немного напряглось, и стул со скрипом придвинулся к Саше. Инопланетянин отпустил ножку, свернул обратно свою конечность и недалеко отступил. Движение было беззвучным и плавным. Молодой человек немного опешил, но все же принял галантно сделанное предложение, подошел, а затем сел на стул.

– Спасибо… Почему вы здесь? В смысле, у меня дома? – мысленно Саша вкладывал в вопрос формулировку «именно у меня», представляя болезненные опыты над своим телом.

– «Это случайность, не бойся. Последним и главным обстоятельством является то, что у тебя было открыто окно».

В этот момент по успокаивающемуся Сперовскому пробежал холодок. Одна забытая мелочь могла стоить ему целой жизни.

– Ведь это маленькая оплошность, я обычно проверяю окна, просто на что-то отвлекся. – Саша зачем-то начал оправдываться, как в детстве перед своими родителями, не обращая внимания, что собеседник физиологически не подходит на эту роль. Впрочем, винить Александра было бесполезно, любой человек в его положении сказал бы нечто подобное.

– «Я буду общаться с тобой, используя термины, применимые для человеческой разговорной речи… Как я уже сказал – мне нужна твоя помощь. Ты готов выслушать меня?»

Сперовский уже не опасался за свою жизнь, но продолжал говорить как человек, у которого нет выбора.

– Конечно.

– «Завтра, лучше ночью, мне нужно попасть в центр города, там находится передатчик, с помощью которого я смогу сообщить своим, что потерпел крушение и что несколько десятков людей видели меня. После консультации я, вероятнее всего, отправлюсь к месту эвакуации. Оттуда меня либо заберут, либо направят со специальной командой избавляться от следов аварии».

В этот момент Саша в очередной раз подумал об уничтожении людей, которые видели инопланетянина.

– «Никто не умрет, не переживай. Я прошу тебя помочь. Мне нужно, чтобы ты отвез меня к маяку, а потом к точке сбора. Это все, что требуется».

– А что будет потом со мной? Вы оставите меня в покое?

– «Вероятнее всего».

– В смысле? Хотите забрать? – Сперовскому тяжело было вести диалог с существом, которое сохраняло полную неподвижность и почти не имело эмоций в голосе. Каждый неконкретный ответ воспринимался как что-то ужасное.

– «Нет. Ты не нужен. Эта была фигура речи, не переживай за себя».

– Значит, просто водитель. Хорошо, машина у меня есть, но я не представляю, что делать, когда приеду на место. Ты не человек, как тебя прятать? На вас любой обратит внимание! – Из-за стресса юноша на протяжении всего разговора не мог определиться с формой обращения к существу.