Если интересно, проделай такое же упражнение со своим именем. Возможно, тебе откроется новое и завораживающее понимание своего места в мире.

А я, Душа по имени “Далаана Куннэй”, данному шаманом Республики Саха, возьму эту вышеизложенную формулу под мышку и понесу к той мелкой вредине, которая в возрасте 3-х лет уже получала деньги за участие в фотосессиях известных брендов игрушек и копила их, чтобы потом умолять родителей поменять имя на что-то более понятное. За этой просьбой крылась безобразная правда: в саду маленькие пальчики язвительно тыкали в ее сторону, пренебрежительные ухмылки не пускали в совместные игры, потому что “непонятное равно пугающее”. Детям многое бывает неясно, и сейчас, будучи в положении наблюдателя, который знает чуточку больше, я готова ее утешить и простить.

– Мамотька, ну мазни (возьми, перевод с детского) 100 лубьей, не хотю быть Илизяй…

На самом деле, она не картавила. Так как в детском саду дети с ней не дружили и не играли из-за имени, первым кирпичом в крепости интроверта стал навык чтения в 3 года. В совсем раннем детстве взрослые изучали с ней книги, а если произведение нравилось, то девочка просила озвучивать одно и то же десятки раз подряд. У чтецов сдавали нервы, а у нее пополнялся словарный запас и соотношение буква-звук. Любимой историей была сказка про Буратино: деревянный мальчик, который яро хотел стать живым – настоящим, и его друзья с ярко выраженными и легко угадываемыми чертами характеров. Именно эти герои открыли для Элизы мир свободы воображения. А когда навык был отточен, она пошла на хитрость и научила детсадовских недотрог кое-чему. Воспитатели передавали информацию бабушке, которая устроилась в школе по соседству врачом.

– Светлана Михайловна, нет, ну вы представляете! Ваша Элиза в свободный час с ребятами не играла, а поставила посреди комнаты стул, взяла книгу и стала вслух читать. Эти все игрушки побросали и сели вокруг нее. Как же она читает? Еще колготки надевать не научилась, а тут на-те.

В тот момент Элиза занималась своими малышкиными делами и не запомнила факт разговора. Зато в памяти хорошо отложилась рыбная котлета с мелкими костями и как на фотосессии всех наряжали в один и тот же царский костюм. Шапка Мономаха съезжала на глаза и щекотала нос. Запомнить получилось благодаря ежедневной практике – девочка проживала заново события на фотографиях, умела переноситься в запечатленный момент, эмоционально наполняясь, проигрывала его снова и снова, пока воспоминание не превращалось в окаменелость. Кстати, такие вещи ей очень нравились, и даже обитали драгоценным грузом в большом чемодане, доверху набитым ракушками, кораллами, камнями и прочими богатствами планеты, звонко игравшими друг об друга, когда кейс по неосторожности спускали с лестницы.

Главное, что стоит отметить в этот период разгона от нуля до чего-то поистине примечательного – это характер протекания беременности, в ходе которой конструировался скафандр главной героини. Ее мама была лучшей студенткой языкового вуза и искусно владела техникой синхронного перевода. Это привело к тому, что видные политические деятели и владельцы концернов перетягивали ее каждый на свою сторону, а она, будучи весьма воспитанной особой, умудрялась не отказывать им всем одновременно. Скажу честно: я горжусь своей мамой. Пройти такой путь… Уже будучи беременной, она путешествовала по миру, продолжала посещать ключевые международные конференции, пережила суровую песчаную бурю в опасное время на мусульманской территории, постоянно находилась в поисках пропитания в незнакомых культурах, день и ночь служила верой и правдой креслу руководителя и своему статусу. Получается, Элиза через одну кожную прослойку знакома с высокими чинами. И у всего есть своя цена.