– Надежда, как мне не раз говорили, глупое чувство. С другой стороны, обида – чувство куда более глупое. А посему – никаких обид. Если ты подождешь несколько минут, я переоденусь и подброшу тебя к Управлению. Эти «незаконченные дела» – они угрюмо бродят вдоль стен твоего кабинета или как?
– Спасибо, не нужно. Мои дела бродят в других местах. – Лонли-Локли одобрительно покачал головой: – Иногда ты очень удачно комбинируешь слова, следует отдать тебе должное. Хорошего вечера. И, будь добр, держи меня в курсе.
Он пошел к выходу. Я восхищенно смотрел на его прямую спину. Такие высокие люди просто обязаны сутулиться. Но сэр Шурф Лонли-Локли неподвластен суровому закону земного тяготения, как, впрочем, и множеству других законов природы.
– Спасибо, что подбросил мне эту заботу, – сказал я ему вслед. – На фоне суеты вокруг моего свежеиспеченного престола это вполне тянет на хорошее приключение.
– Мне бы очень хотелось, чтобы никаким «приключением» там и не пахло, – строго возразил Шурф, обернувшись с порога. – Но, как говаривал сэр Алотхо Аллирох, под небом рождается слишком мало существ, чьи желания имеют какое-то значение. Он весьма наблюдательный человек, этот печальный арварохский военачальник, тебе так не кажется?
Не дожидаясь моего ответа, сэр Лонли-Локли вышел на улицу, оставив меня в компании почти неощутимого камня на сердце. Мысленно зафутболив этот грешный камень в неизвестном направлении, я укутался в первое попавшееся под руку теплое лоохи и отправился в сторону «Армстронга и Эллы».
По дороге я послал зов Мелифаро.
«Мои планы на вечер могут прийтись тебе по вкусу».
«Неужели ты все-таки решился открыть “Имперский бордель”? – обрадовался он. – Правильно, давно пора».
После того как мои коллеги с легкой руки ехидного сэра Джуффина посмотрели «Калигулу» с Малколмом Макдауэллом и кое-как оправились от тяжелейшего культурного шока, они мне прохода не давали. Дескать, им теперь понятно, какими именно методами я собираюсь проводить политику Соединенного Королевства в горемычных землях Фангахра. Мне постепенно начинало казаться, что они перегибают палку; я даже был вынужден пригрозить, что отправлю полюбившуюся им видеотеку обратно в тартарары, из которых она в свое время была извлечена. Увы, моему грозному заявлению никто не поверил.
«Я как раз собирался начать с небольшой разминки в обществе твоих почтенных родителей, – огрызнулся я. – Не хочешь ли присоединиться, милый? Тебе понравится, обещаю».
«Какое царственное нахальство! – восхитился Мелифаро. – Какое неуважение к приватной жизни простых граждан! Теперь этот буйноголовый варварский царек собирается приобщить моих стариков к бесчеловечным обычаям своих бескрайних степей. Воистину ты великий человек, о Фангахра!»
«Кончай выпендриваться. Делать мне больше нечего, кроме как выслушивать твою Безмолвную речь. У меня от нее голова пухнет. Того гляди, корона не налезет, и все пойдет прахом. Лучше просто приезжай к Теххи. После того, как ты прилюдно облобызаешь мои сапоги, я так и быть отвезу тебя в родительский дом. А утром доставлю прямо в Дом у Моста. И заметь, за все это удовольствие не возьму с тебя ни копейки. Кто еще сделает тебе столь соблазнительное предложение?»
«Устоять невозможно! – согласился Мелифаро. – Между нами говоря, ты мог бы смирить гордыню и честно признаться, что тебе срочно приспичило нагадить в темном углу мистической спальни моего легендарного деда. Ладно уж, сейчас приеду. Ты представить не можешь, сколько с тебя теперь причитается».
«Отбой, – буркнул я. – Если через полчаса тебя не будет – четвертую на фиг».