Одному – сложновато, вдвоем – тесновато. Но с любимой женой – одно удовольствие. Вот я и пригласил в помощницы Светлану, объяснив весь нехитрый алгоритм действий. Я печатаю, она проявляет и промывает…

Но прежде чем рассказать о незабываемом и, возможно, самом чудесном спасении моей жизни, расскажу об одном событии, предшествующем этому, событии, которое стало для нас знаковым и особенным, предопределившим дальнейшую жизнь. Спустя годы оно видится особенно отчетливо и ярко.

Вернувшись после дачных каникул в Москву двадцатого августа, мы договорились с батюшкой Георгием привести меня в достойное состояние православного крещеного христианина. Двадцать первого августа, в воскресенье, после литургии в храме Илии Пророка в Черкизове отец Георгий, который пять месяцев назад крестил моего старшего сына, покрестил и меня. Удивительное светлое ощущение легкости и радостной приподнятости навсегда осталось в памяти от этого таинства. Жизнь вокруг вроде бы не изменилась. Кажется, что все по-прежнему: лето, солнце… А в душе́ иной, особенный свет зажегся. И так важно его сохранить: сберечь, не растерять.

Отпраздновали дома, в узком кругу. Тесть, даже не зная, что его слова станут пророческими, пошутил:

– Со вторым рождением тебя, Павел!

Утром мы поехали в Зеленоград и уже к полудню были у моих родителей. Светлана разобрала вещи, покормила Антошку и стала укладывать малыша, чтобы он днем поспал. Я же тем временем превращал ванную в фотолабораторию, чтобы к вечеру моей большой семье новые фотографии для обсуждения предоставить. Все провода от приборов и ламп собрал в один пучок, воткнул в удлинитель и провод удлинителя из-под двери выпустил наружу, в коридор. В те времена электрические розетки в ванных комнатах не ставили из соображений безопасности. Я вставил удлинитель в наружную розетку между выключателями на дверном косяке, проверил и стал ждать, когда жена уложит малыша и придет ко мне, ведь она попросила: «Без меня не печатай, пожалуйста! Я хочу с тобой вместе».

Моя мама тем временем решила сходить в магазин, хотела к завтрашнему праздничному столу что-то купить. Собирается, приговаривает: «Ой, надо и на ужин что-то собрать, и на завтра купить вкусненького…»

Я говорю:

– Мам, ты только недолго. Антона Светлана уложила, он часа полтора проспит. А мы пока будем печатать фотографии. Ты возвращайся, нас с малышом подстрахуй, если что.

А мой младший брат Алексей и отец в тот день с дачи должны были вернуться только к вечеру. Они грядками да дровами перед грядущей осенью занимались.

А мама все суетится, мельтешит, но никак в магазин не уходит.

Я снова ее поторапливаю:

– Мама, иди уже скорее. А то сейчас ты ненароком дверь откроешь и засветишь пленку, или Антошка раньше времени проснется…

Мама, как задумается, может и дверь в «фотолабораторию» распахнуть. Так уже было…

Нет, все равно не уходит. Я настаиваю:

– Мам, вдруг ты случайно засветишь снимки. Мне все переделывать придется.

– Да-да-да, сынок, сейчас я ухожу… – И продолжает собираться.

В нашей советской ванной вдвоем было не повернуться, я себе поставил стул, а Светлане рядом табуреточку. Светлана уселась бочком, да еще и за меня придерживалась. Но нам было хорошо, даже интересно и загадочно: красный свет, мы воскрешаем застывшие моменты нашей жизни. Романтика!

Я приборы включил, все работает. Красный фонарь светится, увеличитель греется, таймер щелкает. Усаживаемся теснее, закрываемся изнутри на защелку, чтобы мама ненароком дверь не открыла. Я сижу на своем деревянном стуле: по бокам подлокотники, спинка удобная, но упирается в стену – маленькая же ванная! Коленями утыкаюсь в чугун ванны. Начинаем. Печатаю первый снимок, второй… Смотрим, выбираем, какие лучше. В основном это дачные фото – природа, цветы, Антон улыбается, мы на снимках счастливые… Любуемся. А я краешком уха слышу, что мама за дверью в коридоре все возится, чем-то шуршит… Полчаса прошло, она никак не уйдет.