– Каковы твои задачи?

– Оценить ущерб, нанесенный вам Похитителем Солнц. Если возможно, захватить контроль над кораблем. Для этого очень хорошо подходит Ресургем: далек от торговых путей и не имеет сильного политического управления. Если бы захват удался, свидетелей, кроме жалких колонистов, не осталось бы. – Хоури вздохнула. – Но честно тебе скажу: план оказался ни к черту. Похититель Солнц со своей задачей не справился. Он слишком агрессивен и плохо адаптируется. Засветился, пока доводил Нагорного до безумия. Да и дотянуться смог только до одного стажера. Потом ему вздумалось пострелять…

– Взбесившаяся пушка?

– Ага. Ох и натерпелась я страху тогда. – Хоури поежилась. – Сразу стало ясно, что Похититель Солнц чересчур силен, мне его не обуздать.

На протяжении еще нескольких дней Вольева задавала Хоури вопросы, которые позволяли проверить различные эпизоды ее истории и сопоставить их с происходившими на борту событиями. Разумеется, Похититель Солнц вполне мог оказаться хитроумным вирусом… хотя ей еще ни разу не доводилось слышать о существовании столь изощренного оружия. Да, такую версию отбрасывать нельзя. Тем более что доподлинно известно: Похититель Солнц существует. Объяснение, которое дала Хоури, – фактически единственное, имеющее смысл. Она рассказала, почему попытки вылечить Нагорного не удались. Вовсе не тонкое воздействие внедренных Вольевой для контроля над пушками имплантатов свело его с ума. Это сделало – просто и грубо – существо, созданное именно для подобной цели. Стоит ли теперь удивляться, что проблема Нагорного не поддавалась пониманию? Конечно, остается каверзный вопрос, почему безумие Нагорного выразилось с такой силой и в такой странной форме – с рисунками кошмарных птиц и символами на гробе. Но можно допустить, что Похититель Солнц усилил изначально существовавший психоз, предоставив мозгу Нагорного выбирать выражающие его недуг образы.

Таинственную команду другого корабля тоже нельзя сбросить со счетов. Просмотр корабельных журналов показал: во время двух последних визитов «Ностальгии» на Йеллоустон субсветовик «Галатея» находился вблизи этой планеты. Может, это его экипаж подослал Хоури.

На данный момент это объяснение ничуть не уступало другим. Одно было очевидно: Хоури совершенно права, эту информацию следует утаить от остальных триумвиров. Садзаки и в самом деле возложит на Вольеву всю вину за грубое нарушение правил безопасности. Он, конечно, накажет Хоури… но Илиа от этого легче не станет. Поскольку отношения с ним в последнее время сделались особенно напряженными, не исключено, что он решится даже на убийство. В этом он может и преуспеть – у него сил не меньше, чем у нее. Вряд ли его остановит то, что корабль лишится главного эксперта по вооружению и единственного человека, который хоть что-то понимает в пушках из тайного склада. Вероятно, он заявит, что Вольева продемонстрировала свою полную некомпетентность.

Было и еще кое-что, чего Илиа никак не могла упустить из виду. Из-за чего бы ни взбесилось то орудие на самом деле, но именно Хоури спасла ее.

Да, как это ни противно, но своей жизнью Вольева обязана «кроту».

Беспристрастно рассмотрев ситуацию, она решила оставить все как есть. Делать вид, будто ничего не произошло. Миссия Хоури потерпела крах, теперь о захвате корабля и речи быть не может. Тайная причина появления этой женщины на борту не имеет ничего общего с намерением ультра доставить на корабль Силвеста, да и вообще, во многих отношениях Хоури – полезный член команды. Теперь, когда Вольева знает правду, а Хоури отказалась от своего первоначального намерения, стажер наверняка сделает все от нее зависящее, чтобы полностью соответствовать своему месту в судовой роли. И вряд ли имеет значение, удалась ли попытка привить Хоури чувство лояльности или нет. Все равно она будет вести себя так, будто программа сработала, а со временем притворство станет привычкой, неотличимой от истины. Она даже не захочет покинуть корабль, если такая возможность предоставится. Как ни крути, на свете есть места и похуже. Пройдут месяцы или годы субъективного времени, и Хоури сделается настоящим членом экипажа, ее былое двойственное положение останется секретом, известным только ей да Вольевой. А потом и Вольева позабудет.