– Ну давай, посмотрим… – Салли стала проверять параметры траектории, которую рассчитала Нэя. – Так… так… Ну что же, неплохо, совсем неплохо для первого раза. Только с гравитационным маневром у Луны было бы, конечно, красивее. Экономия топлива и времени.

– Звёздная пыль… Точно! Забыла…

– Не переживай. У меня, помнится, ещё не такие недочёты были. А вас неплохо учат в академии!

– Так ведь нас же с самого рождения готовили на космонавтов. И интернат был со специальным уклоном.

Третий пилот внимательно посмотрела на практикантку.

– А если бы вы захотели выбрать другую профессию?

– Ну-у… Можно было бы, наверное. А зачем? У нас же есть все данные, чтобы стать пилотами. Абсолютное здоровье, способности, биочипы…

Салли откинулась на спинку кресла и стала задумчиво смотреть на экраны. Бледная долька Луны, поначалу огромная, уже сравнялась в размерах с освещённой половинкой Земли. Скоро они станут совсем маленькими и растворятся в лучах Солнца…

– Скажи, Нэя, у вас что – действительно никогда не было родителей? – осторожно спросила она вполголоса.

– Конечно. А зачем они нам нужны?

– Странно. Вы как будто сироты…

– Ну да, нам рассказывали: раньше было такое, когда дети оставались одни – потерялись, например, или родители погибли. Их все жалели. А нас жалеть не надо! Нас специально вырастили в биореакторе. Это же целая программа, принятая Мировым Советом – освобождение человечества от непотизма.

– От чего?

– Ну, короче говоря, от родственных связей. А то ведь всякий, кто занял высокую должность, или просто очень богатый, так и норовит своего детёныша на тёпленькое местечко пристроить, хотя он этого, может быть, и не заслуживает! – Нэя оторвалась от картплоттера, заговорила возбуждённо, размахивая руками, и ногти у неё потемнели. – Вон, Тимочку, лапочку нашего, мама с папой засунули сюда на подвиги Геркулеса, а он даже унитаз чистить не хочет!

– Так ведь каждый человек заботится о своём ребёнке, старается, чтоб ему жилось как можно лучше…

– Так надо, чтобы всё было по-честному! А то одни канализацию чистят или официантами работают, а другие по Солнечной системе катаются. А за какие заслуги? Подвиги для всех должны быть одинаковые!

– А если у тебя ребёнок будет…

– Что? Ещё чего! Зачем мне ребёнок? Лет через двадцать ни у кого детей не будет. Всех станут выращивать в инкубаторах, как нас, а опытные педагоги потом сделают из них профессионалов и вообще правильных граждан. Вот тогда-то и наступит настоящее Глобальное Сплочение, вечное и нерушимое!

Салли задумчиво и грустно кивала головой, не отрывая взгляда от бело-голубой капельки Земли на правом экране. Нэя замолчала, перевела дух и принялась заполнять на своём картплоттере бортжурнал – вахта её заканчивалась.

– И все будут счастливы, да? – тихо спросила курчавая наставница.

– Ну конечно, – ответила Нэя, не отрываясь от дисплея. – Больше ведь не будет детишек избалованных, которые за чужой счёт живут.

Открылась дверь и в рубку вошла Милли – начиналась её смена.

– Ну и лентяй наш повар! – сердито промолвила она, усаживаясь в третье кресло. – Еле его растолкала. Скоро же завтрак!

– Иди, Нэя, – сказала наставница своей ученице, – отдыхай. После ночной вахты всегда тяжело. А мне ещё два часа дежурить.

Освежившись в душе и переодевшись, Нэя поднялась в кают-компанию на завтрак и с удивлением обнаружила, что все свободные члены экипажа уже там, а стол ещё не накрыт.

– Что-то наш повар сегодня тормозит, – заметила она.

– Я тогда ещё посплю, – прогудел Макс и, зевнув, стал спускаться в кубрик.

Джи Лин и Санчес в ожидании завтрака сели играть в трёхмерные шашки. Оставшиеся в кают-компании трое практикантов промаялись пару минут и двинулись на камбуз.