Ольга Михайловна не испытывала ни малейших иллюзий в отношении официальных поощрений или наград, часто повторяя известную сентенцию советских заключенных: «ни о чем не жалей, ничего не проси и ни на что не надейся». Она, конечно, надеялась на общественное признание, но никогда не ставила его выше своего долга. На мой вопрос о значении для ученого прижизненного признания его заслуг заметила однажды: «нужно стремиться сделать максимум, не думая о признании, и тогда, возможно, когда-нибудь, придет оценка труда». При этом она обладала необыкновенным оптимизмом и самоотдачей – работала до последнего дня, никогда не жаловалась, всегда знала, что нужно делать в данный момент. Ей было свойственно четкое, ясное и светлое отношение к жизни. Возможно, с этими качествами была связана ее поразительная способность к предвидению. Когда я в период расцвета т. н. «развитого социализма» задал наивный вопрос – почему правительство не может вернуть А. Д. Сахарова из ссылки и принять его программу преобразований, она отвечала: сделать это, конечно, можно, но тогда – не будет СССР. Могу совершенно определенно заявить: все данные ею прогнозы – от необходимости принятия новой методологии истории до обреченности советского эксперимента, включая чрезвычайно точные оценки политических явлений, событий и лиц, – подтвердились в полной мере.

Функционирование науки как социального института, – подчеркивала О. М. Медушевская, – регулируется совокупностью обязанностей и норм, ценностей, составляющих этос науки и образования. «Убеждена, – говорила она в последнем интервью, – что деятельность любого научного сообщества, – и сообщество историков не исключение, – что профессиональные и этические принципы тесно взаимосвязаны. Например, установка на то, что любой нарратив имеет право на существование поскольку история – не наука и изучает одни «высказывания» и что историческая истина недостижима, и что, следовательно, согласованность суждений есть лишь вопрос конвенции, взаимного соглашения, – такая установка разрушает этос сообщества. Напротив, установка на достижение точного результата, пусть труднодостижимого, установка на нелицеприятную критическую проверку, имеет важное, объединяющее этическое значение для сообщества профессионалов. Точно также и в работе молодого историка: установка как «воля к истине», на достижении доказуемого, проверяемого знания воспитывает истинный профессионализм как этический принцип. Пусть сообщество получит небольшой, но зато надежный результат»[68].

Решение проблемы соотношения науки и образования и выбора стратегии последнего на современном этапе состоит, следовательно, в профессионализации научного сообщества как осознанном этическом выборе.

В условиях смены парадигм становятся актуальны три задачи: анализ сложившейся структуры исторической науки в новейшее время с целью выявить необходимый потенциал системного, точного и нового знания о человеческом опыте; переориентация на ценности профессионализма в рамках научного сообщества; формирование и реализация такой образовательной модели, которая ориентирована на доказательное познание. Образовательная модель – говорила О. М. Медушевская, – образ науки; университетская образовательная модель – ее зеркало, в которое она, как королева из сказки, постоянно смотрится, чтобы вести мониторинг своей идентичности; и – не вина зеркала, если образ оказывается непривлекательным.

Для О. М. Медушевской на завершающем этапе творчества стала совершенно очевидна исчерпанность традиционной модели образования и необходимость перехода к качественно новой, связанной с когнитивной теорией и необходимостью обучения методу доказательного познания. Сопоставляя свой подход с настроениями самых разных представителей профессионального сообщества, она констатировала интеллектуальную робость научного сообщества историков – отсутствие новых познавательных теоретических идей, желания модифицировать традиционную образовательную модель; защитную реакцию робкого и скованного догматами сознания, проявляющуюся в агрессивном отрицании всякой теории и методологии, либо в чисто прагматическом подходе, не осознающем цели и задачи исторической науки в условиях изменившегося мира.