– Ну, к Котову Василь Василичу, заму опорника.

Так и хотелось сказать Женьке: ни черта не понял, но было очень интересно. Потом до меня дошло: кот – это, видимо, прозвище кого-то из милиционеров, из опорника, назвали так из-за фамилии, да и имя оказалось «кошачьим», прямо под стать.

– И что Котов?

– Что, что… – Жека взъерошил пятернёй шевелюру, – выставил меня, велел не мешать и под ногами не путаться, мол, без сопливых разберутся. Как за помощью, так к нам бегут, ребята, помогите, на дежурство надо усиление, в рейд сходить, баб голых впоймать, – передразнил кого-то напарник. – А как информацией поделиться, так шиш с маслом. Ну, погоди ещё у меня, наведу порчу, будешь у меня плясать с полными штанами без бумаги.

– А ты умеешь? – удивился я.

– Что?

– Ну, порчу наводить, – уточнил я и, с огорчением оглядев третий пирожок, откусил сладкую выпечку. Абрикосовое варенье едва не брызнуло наружу, но я успел слизнуть его языком.

– Пургену в воду сыпану, вот и вся порча, – хмыкнул Женька и заорал. – Граждане отдыхающие. Вы, вы, в полосатых купальниках! Кому сказано, за буйки не заплывать? Читать не умеем? А ну, вернулись в зону безопасности, кому сказано! Штраф выпишу! Не, ну ты видал? Вот для кого, спрашивается, мы с тобой таблички полмая рисовали, буквы выписывали? Они вообще читать умеют, эти короеды?

– Слушай, Жека, а тебе фамилия Кукулин ни о чём не говорит? – поинтересовался я, вспомнив свой странный сон.

– Так, бабка моя Кукулина была, которая знахарка. А что?

– Да так, – я пожал плечами, закинул остатки сладкого пирожка в рот, проглотил и добавил. – Знахарка, говоришь. Это хорошо.

– Почему?

– Развивай талант, в будущем разбогатеешь, вон как у тебя с куриным божком ловко получается. Девчонки любят всякие сказки вперемешку с мистикой. Глядишь, и к тебе люди потянутся, как к бабке твоей, – отбрехался, а про себя отметил: угадал, точно в телеке Женьку показывали в Битве магов.

– Да кому оно надо! – махнул рукой будущий маг и чародей.

– Вот с таким отношением к своему таланту ты далеко не уедешь и много не заработаешь. У бабки дар был? Был! А ты чем хуже! – я шутил, но в каждой шутке есть доля шутки, а остальное, правда.

Женька на секунду задумался, но тут же отвлёкся, хватаясь за рупор.

– Гражданка в косынке на жёлтом матрасе! Просыпайтесь! Вас уносит в открытое море! Поворачивайте обратно!

«Эй, ямщик, поворачивай к чёрту! Новой дорогой поедем домой! Эй, ямщик, поворачивай к чёрту, это не наш лес, а чей-то чужой», – неожиданно для себя пропел я негромко, наблюдая за тем, как упомянутая гражданка привстала на надувной лежанке, облокотившись на локти.

Одна ладошка изящно взметнулась вверх ко лбу, изображая козырёк, чтобы из-под него уже осуждающе посмотреть на орущего спасателя, который мешает загорать, покачиваясь вдали от гомонящей толпы. Но ненадёжный морской топчан подпрыгнул на небольшой волне и перевернулся, опрокидывая в море загорающую фею.

– Ну, я же говорил, не заплывайте за буйки, – довольным голосом припечатал Женька и продолжил наблюдение за пляжем и водой.

Девица на матрасе его больше не интересовала. Тем более, к недовольной купальщице, вынырнувшей из воды, подплыл какой-то парень, видимо, помогать и утешать.

– У бабки дар или так, играется? – словно невзначай уточнил я.

– У бабки дар, – убеждённо ответил Дека. – Это у нас семейное по линии Кукулиных. Ну, может, ты и прав. Хотя я думаю, бабка больше знаниями брала, она ж медсестра-недоучка. На фронте в санчасти помогала, после войны в больницу санитаркой прибилась и осталась. Хирургам опять же помогала, да она много чего умела. И травами лечить, и роды принять, и корове от бремени разрешиться. С учёбой только не получилось, считала, стара уже для учебников. Но Яга и без диплома могла любого доктора за пояс заткнуть.