– Какой милый мальчик! – говорили мне.

В голове мешались образы из сериалов, увиденных людей, одноклассников и учителей. Математические примеры. Запах мочи в школьных туалетах. Лица красивых девочек. А я сидел в сугробе на крыше и курил сигареты.

Конечно, мама догадывалась о том, что я начал курить. От меня воняло сигаретами. Стиморол за 15 рублей не особо исправлял положение. От меня пахло сигаретами и морозной вишней.

Летом мы катались на скейтбордах на крыше, пробовали первые бутылки пива, ходили по краю. Мы активно проводили время и проверяли, насколько нас всех хватит.

Сначала компания состояла только из меня и Сани. Он был кудрявым и худым, голубоглазым и упертым. Настоящий бунтарь. Курил и смачно харкался. Вступал в словесные перепалки с учителями и с ребятами на районе. Учитывая его компактные габариты, порой он выписывал такие чеки, за которые потом было сложно расплатиться. Сдружились мы, когда он сломал ключицу. Я ездил к нему в больницу и делал всякие-разные передачки. Особенно он радовался, когда привозил ему электронные сигареты «понс» со вкусом вишни или колы. После выписки он не ходил в школу, и мы зависали у него. Прогуливали уроки. Когда стало теплее, мы еще чаще стали выбираться на крышу. Кататься на скейте (у него вполне неплохо выходило), ходить по краю, слушать музыку и говорить о том о сем.

Компания разрасталась. На крышу приходили разные люди, все постарше меня на год-два. Мы так же курили сигареты и покупали в сером магазине вишневый стиморол:

– Стиморольные наркоманы снова здесь! – Так говорил нам продавец. Он был толстым и в майке с Металликой, но он был добр к нам.

В компании становилось все больше людей, менялись лица, но костяк – я, Саня и Витя – оставался прежним:

– Блин! А помнишь ту, которую я засосал на свечке? – спросил Витя.

– И че? – Сане было не очень интересно.

– Ну замутили мы с ней, че.

– По-серьезу?

– Ну, типа того.

Я сидел рядом, слушал их разговоры. Солнце нагревало поверхность крыши. Нагревало мою голову. От сигарет уже хотелось плеваться. Я ерзал – мне тоже хотелось поцеловать девочку на свечке в лагере. Или где угодно.

Проснулся, когда доехал до телецентра. Я пошел от остановки на первое в жизни серьезное собеседование.

Первые смены. Я ничего не понимал. Все старше, а бармен Максим обидно обращался ко мне:

– Слышь, студент!

Ты соглашаешься на любую работу. Кто угодно может тебя попросить о помощи, и ты не можешь отказать. Новая среда. Я не понимал всех правил, и просто пытался как-то влиться.

Мне было несложно взять на себя несколько дополнительных столов во время банкета, или задержаться после практики.

Параллельно развивались отношения с девушкой. Но мне было не до нее. Я двигался в новом для себя направлении, и мне нужна была поддержка, а не ссоры по поводу того, что я не отдаю должное количество внимания.

На практике я мыл пожарные выходы. Складывал полотенца и халаты.

– Артур, у тебя руки вообще не из того места растут, что ли? – спросила у меня сотрудница прачечной, когда я складывал полотенца для ног.

– Я могу лучше! – мне действительно хотелось в это верить.

Но выходило одинаково плохо.

– Должно быть, это не мое, – обратился я к управляющей хозяйственного отдела.

И она отправила работать с хаусменом. С разнорабочим. Он подошел ко мне, когда я утром пришел на практику снова. У меня была грязная голова, и сам я выглядел хреново. Накануне праздновал День Рождения подруги в коттедже. Выпил я, как обычно, много, а наутро чувствовал себя хреново.

– Артур, самое главное в нашей работе – делать много, но не сильно уставать. Что бы ты ни делал, важно делать перерывы.