У соседа были свои странности. Любимым его развлечением было представлять, к примеру, всевозможные обстоятельства смерти соседей. Фантазия его особенно разыгрывалась, когда он, напившись чая, отведав пирожных или печенья, удобно устраивался на мягком диване, запрокидывал голову и, делая вид, что рассматривает сад, углублялся в свои мысли.

Время от времени он переводил взгляд на Веру, внимательно рассматривая ее.

«Вот что привлекательного находит в ней Олег? Худая, можно даже сказать, сухая пожилая женщина. На лице и у губ морщины, ввалившиеся подкрашенные глаза, вот зачем она так ярко их подкрашивает… Волосы и брови тоже крашеные. Зубы свои, но уже пожелтевшие и со множеством пломб. Ничего естественного не осталось. Родила двух детей, грудь, наверное, висит, попа вся в складках, ноги и руки – жилистые, костлявые пальцы рук и ног с признаками начинающегося артрита. Маникюр и педикюр яркие, не по возрасту, губы тоже ярко красит. Нет, никак не скрыть ей своего возраста. Утром, наверное, изводит себя зарядкой, ест только полезный творог и проросшие семена… Голос какой-то заискивающий. Мажет обильно лицо жирным кремом. На ночь пьет кефир, страдает запорами, наверняка лечит геморрой. Бегает, прыгает, лыжи, сауна. Вечно мерзнет, ноги ледяные – сухие, колючие палки. Спит в своей спальне, при этом к сексу, скорее всего, еще не вполне равнодушна. В целом выглядит бодрой, молодится, все хохочет, готовит по выходным пироги и блюда европейской кухни, в доме чистота и порядок. Должно быть, активная. Работу свою любит, зарплата приличная, одета модно. Почему же она выслуживается перед Олегом? В чем-то, значит, грешна. Детьми и внуками особенно не озабочена, эгоистка, любит себя, увлекается музыкой, кино и книгами. Хороший собеседник. В молодости была пикантной барышней. Но когда это было? Ладно, начинаем разбираться. Сейчас мы мысленно развернем мирно и слаженно работающий механизм этого дома, заменим будничное, прозаическое существование под тихим и удобным названием „как у всех“ на нечто внезапное и неожиданное!»

Олег тем временем продолжал комментировать последние коррупционные скандалы. Виктор делал вид, что внимательно слушает, и автоматически кивал в знак согласия. Вера встала и направилась в сторону кухни, чтобы дать распоряжения прислуге по организации ужина. Потом она вернулась, села напротив мужчин, извинительно улыбнулась и внимательно и даже с оттенком некоего подобострастия продолжила слушать мужа.

Олег же сел на своего любимого «конька» и помчался по колее столь увлекающих его политических перипетий. Остановить его было невозможно. Виктор в качестве собеседника его вполне устраивал. Он практически всегда молчал, абсолютно со всем соглашался, время от времени вставлял отдельные реплики. Засиживался он обычно подолгу, дожидаясь на всякий случай ужина. Если приглашали, то он охотно присоединялся. Но когда в доме были посторонние люди, он удалялся по-английски. Эту его черту хозяева ценили.

– Олег, Виктор! Надо бы прогуляться до ужина, уж больно вечер хорош. Виктор, может быть, вы останетесь с нами на ужин? У нас сегодня легкий овощной салат и белая рыба со шпинатом. Угостим вас итальянским белым вином, – предложила Вера.

– Верочка, но мы и так сидим на воздухе, я сегодня играл в теннис, плавал, устал – в самом деле, посидим дома, и Виктор вот тоже не возражает.

Виктор, погруженный в свои фантазии, дважды кивнул. Наступила пауза. В тишине было слышно жужжание пролетающей пчелы.

«Скоро ужин, – тем временем рассуждал про себя Виктор, – значит, сегодня разделаемся с хозяевами быстро. Итак, Вера, здоровая, жилистая, своей смертью не умрет. Поможем.